Сказки народов мира

И, словно прямо из той мельницы выросши, вытянулся-стол, а на нем расстелилась скатерть и появились кушанья и напитки: пироги, жаркое, фрукты, вино — чего-чего там только не было! И с какой жадностью накинулся он на еду! Хоть на столе всего было много, а скоро ничего не осталось: он все уплел дочиста. Видел это голодный овчар, который неподалеку овец пас. Поклонился он крестьянину и говорит:

— Угостил бы меня, коли уж я здесь.

Что ж, — ответил крестьянин, — бери и ешь. Видишь, тут всего вдоволь.

Наелись они, напились, и все опять попряталось в мёльницу. Овчар и говорит:

— Что это у тебя за мельница?

А крестьянин в ответ:

— Это такая мельницу, что я за нее ничего на свете не взял бы.

— А моя дубинка все-таки лучше, — возразил овчар. — Ты только посмотри.

Обернулся крестьянин и увидел в руке у овчара дубинку такую, что раз человека ударишь — из него и дух вон. Испугался крестьянин, но не показал виду, а только спросил, что это за дубинка такая.

— Это такая дубинка, — ответил овчар, — что ей нужно только приказать, — она сама всех, кого скажешь, поколотит и, что хочешь, тебе принесет. Мне жалко расстаться с ней, да за мельницу я отдам ее тебе. Что ж, согласен меняться?

«Неплохо бы иметь такую дубинку», — подумал крестьянин, обменялся с овчаром, и они разошлись.

Но через несколько мгновений крестьянину стало досадно: ведь как-никак, а дубинка его не накормит. Рассердился он и приказал дубинке убить овчара и принести мельницу. Дубинка запрыгала то одним, то другим концом по земле. Через мгновенье она уже настигла овчара, двинула его по голове так, что тот упал мертвый, и осторожно принесла мельницу крестьянину. Теперь у крестьянина были и дубинка и мельница, так что он мог спокойно идти Дальше. Шел он, шел, а навстречу солдат; возвращался солдат домой издалека, с войны. Был он голоден.

— Эй, дружище! — сказал солдат. — Не найдется ли у тебя корки хлеба в сумке? Я бы постарался отслужить тебе.

А крестьянин ему гордо в ответ:

— Хлеба нет ни корки, но найдется кое-что получше. Садись — накормлю, напою досыта.

Вынул он мельницу и проговорил что надо. Тотчас появилось угощенье. Поевши, солдат промолвил:

— Славная у тебя мельница, но моя сабля дороже будет.

— Какая же это сабля? — спросил крестьянин.

— Да вот эта старушка зазубренная, что у меня на боку висит. Только прикажи — сейчас все в куски изрубит. Но с меня уж этих войн и боев довольно. Отдай мне за нее мельницу.

Крестьянин согласился. Но не успели они с солдатом разойтись на три выстрела, как крестьянину досадно стало. «Ну какая мне радость, — подумал он, — если я весь мир порублю, а есть мне нечего будет? И как же я тогда дома от жены уберегусь? Дубинка! Сабелька! Марш за солдатом: убейте его, а мельницу мне притащите!» Дубинка запрыгала то одним, то другим концом по земле, а сабля зазвенела в воздухе. В одно мгновенье очутились они возле солдата, убили его и принесли мельницу крестьянину.

Пошел он дальше. И повстречался ему пушкарь, просит дать ему кусок хлеба: с голоду, мол, помираю, прямо конец приходит. Опять устроил хозяин угощенье. Поблагодарил его пушкарь и говорит:

— А у меня есть кое-что получше твоей мельницы.

— Что ж такое? — спрашивает крестьянин.

— Да треуголка у меня на голове. Коли я поверну ее одним углом вперед и скажу «Дррр!» — тотчас искры посыпятся и ядра так и полетят, словно при пальбе из восьмидесяти орудий. Поверну другим углом вперед — опять посыпятся ядра. Поверну третьим — снова загремят выстрелы. Сколько раз буду поварачивать, столько и будет залпов. И ничто перед моей бомбардировкой не устоит. Но, — говорит, — на эту мельницу я бы ее сменял. Только в благодарность за то, что ты меня так хорошо угостил.

И они обменялись.

Но скоро крестьянин и об этой мене жалеть стал. «В кого же мне стрелять? — подумал он. — Ведь жену с детьми бомбардировать не станешь…» И послал вдогонку за пушкарем дубинку и саблю. Они убили пушкаря и принесли мельницу крестьянину.

Пошел он дальше и встретил какую-то женщину. Она была похожа на тех, которые следуют за войсками, и в самом деле возвращалась из лагеря, близ которого перед тем происходила жаркая битва. Попросила она крестьянина подать ей христа-ради кусок хлеба. Тотчас мельница завертелась, и скоро красотка уже облизывала себе пальчики. А так как под чепцом у нее не совсем пусто было, то стала она хвастать, что так и так, мол, идет она из лагеря, где много солдат побито, но что погибли только те, на кого она своим белым платком махнула, а кому глаза вытерла, те все тотчас ожили.

— Как бы, — говорит, — пригодился тебе такой платок, как у меня, а мне такая мельница, как у тебя. Может, поменяемся?

Потолковали они, потолковали, да и поменялись этими вещами. Но крестьянина опять стала мысль мучить: какой же толк в платке, коли нечего есть?

«Да и что такое какая-то женщина! — подумал он. — Прикончу ее, как тех прикончил…»

Тотчас дубинка и сабля опять получили работу и принесли ему мельницу.

Вот он уже вышел из лесу и увидал вдали свою деревню.

«Слава богу, не заблудился, и все вещи со мной», — весело подумал он и прибавил шагу.