Сказки народов Северного Кавказа

У самого входа в башню сидели на цепях семь волков, один злее другого. Защелкали они зубами так, что искры полетели кругом. Но не испугались Рухсар и его товарищи. Обнажили они мечи, которые выковал сам Курдалагон, отсекли головы разъяренным волкам, открыли дверь черной башни и по винтовой лестнице поднялись в комнату, где сидел алдар на золотой скамье, увидел он Рухсара и его товарищей, почуял, что смерть пришла, и заметался по комнате, будто рассудка лишился: то к потолку подскочит, то кинется к двери, то головой бьется об стену. И вдруг обернулся коршуном, вылетел в открытое окно и взмыл к облакам.

Рухсар пустил в него стрелу с наконечником, который выковал Курдалагон. Упал коршун в поле с перебитым крылом, Рухсар и его товарищи побежали к нему, а он превратился в мышь и спрятался под высокий курган, Рухсар позвал воинов, и те вмиг по горсточке разбросали курган по ровному полю. Алдар обернулся серым шакалом и во всю прыть помчался по чистому полю. Рухсар пустил в него булатную стрелу. Шакал с перебитой ногой упал на землю и защелкал зубами от страха. Рухсар и его товарищи подбежали к нему, а он опять превратился в злого алдара с перебитой ногой.

— Победил ты меня умом и отвагой, сын горца. Если б я знал это раньше, я иссушил бы тебя голодом, глаза твои выжег бы каленым железом, а кости твои измолол бы жерновами и развеял бы по ветру. Знаю — убьешь ты меня. Так убей же скорее!

— Нет, — сказал Рухсар. — Не буду я тебя убивать. Пусть народ тебя судит. Как он скажет, так я и сделаю.

И он собрал воинов и весь бедный народ со всей страны. Столпились люди вокруг алдара и недолго думали, а сделали так: привязали они злого алдара к хвосту необъезженного коня, ударили с размаху плетью, и конь стрелой помчался по полям, по оврагам, по каменистым дорогам. И до той поры скакал, пока на хвосте его не остался от алдара один ремешок.

Пусть и с твоим недругом будет то же, что со злым алдаром!

А все сокровища, все золото и серебро, все табуны и стада алдара роздали тем бедным людям, которых он притеснял и грабил.

Потом с песнями пошли в родные места, к отцам и матерям, к братьям и сестрам, к женам и детям все, кто были рабами злого алдара.

* * *

Рухсар сказал своим братьям, чтобы они шли скорее домой, а сам с семью товарищами — семью отважными юношами зашел по дороге навестить старика Горе. Старик обрадовался, обнял его, как родного сына.

— Да благословит тебя небо, Рухсар, за то, что ты освободил народ от злого алдара! Но помни, что далеко, за горами и морями, немало таких алдаров — злых и жадных. И горе народное не уместить ни под какими курганами. Я стар уж стал, и смерть давно меня ждет. Оставайся тут вместо меня, смотри в небесное зеркало и облегчай горе народное. Ведь недаром тебя зовут Рухсар, что значит: «Тот, кто находит свет». Так неси же в народ свет разума и правды!..

Так сказал старик Горе и ушел в страну мертвых.

А Рухсар с товарищами стал у небесного зеркала, чтоб видеть горе народное и бороться с ним.

Сурет [43] , которую не могли заставить заговорить Адыгейская сказка

У пши Зедема был единственный сын по имени Зедеб, да и того считали глуповатым, никчемным парнем: гость ли к нам заедет, или зайдет какой-нибудь человек, — он совершенно ими не интересовался.

Однажды, выглянув в дверь[44] и увидев, что сын слоняется без дела, пши сказал с досадой:

— Счастливый человек, у которого, если он умрет, останется после него на что-нибудь похожий наследник. Если же останется вот такой глупец, который шатается там, — какая от него будет польза!

Парень услышал эти слова отца. Ничего не говоря, он вошел в кунацкую, взял седло, вывел из конюшни коня, оседлал его и уехал.

Подъехав к табуну своего отца, он сказал табунщикам:

— Выберите среди этих лошадей самого лучшего коня и поймайте его для меня!

— Есть среди лошадей один отличный конь, и уже подошло время для его объездки, но поймать его и объездить мы не можем! Если же тебе удастся поймать его и если ты окажешься настоящим мужчиной, то и он может стать настоящим конем! — отвечали табунщики.

— Сгоните их в одно место, — сказал Зедеб.

Табунщики согнали лошадей.

— Вот он, — указали они ему на коня.

Сбросив с себя шубу и оставшись в одном тонком каптане[45], Зедеб вошел в самую середину сбившегося табуна, схватил невыезженного коня за заднюю ногу, бросил его на землю, сел на него и, не давая ему встать, надел на него недоуздок. Потом дал коню встать. И хоть конь рвался и метался, Зедеб, не выпуская недоуздка, укротил коня. Потом повел его к реке, хорошо выкупал, оседлал и приехал на нем в аул.

Взглянув в дверь и увидев сына верхом на этом коне, старый Зедем удивился.

— Дуней[46] перевернулся, если он сел на коня! — сказал старик, обращаясь к соседям, собравшимся в его кунацкой, и насмешил их этими своими словами.

Вслед за этим Зедеб стал отличаться среди молодежи аула, проявил мужество и был первым во всех делах.