Сказки народов Сибири

Солнце спускаться стало, ветер подул, дождь пошёл. Тайга шумит. Кедровые шишки падают, по дуплу стучат. Итте страшно стало. Думает – звери пришли, съедят его.

Со страху Итте кричать стал:

– Всего съешьте, только голову не троньте…

А его никто и не трогает. Только стук кругом идёт – шишки падают.

Сколько ни боялся Итте – заснул понемножечку.

Сколько ни спал – пробудился. Смотрит – светло стало. Солнце высоко. Птицы поют. Тайга тихонько шумит. Итте себя щупать стал. Цел ли?

Левую руку протянул – здесь рука. Правую руку протянул – здесь рука. Итте из дупла выскочил, на ноги встал.

Смотрит – кругом шишки нападали. Ой, сколько шишек!

Итте стал шишки собирать и страх позабыл. Некого бояться!

Большую кучу шишек собрал Итте. На берег посмотрел, видит – бабушка Имъял-Пая приехала. Итте бабушке руками замахал:

– Зачем меня одного оставила?

Бабушка ему говорит:

– Не сердись, Итте. Ты – человек. Тебе никто ничего сделать не может. Человек – везде хозяин. Теперь ты ничего бояться не будешь.

Подумал Итте: «Правду говорит бабушка – не надо бояться». Помирился Итте с бабушкой. Опять стали орехи собирать. Опять обласок полный набрали. Домой поехали.

Тым-река от песка к песку бежит. Высоко солнышко светит. Тайга тихонько шумит. Хорошо!

С тех пор Итте храбрым стал. Куда захочет – один идёт.

С тех пор бабушка Имъял-Пая своего внучка Итте бояться отучила.

Год за годом время прошло. Вырос Итте. Стал охотником – самым смелым охотником стал.

Запись и литературная обработка В. Пухначева.

ТОЛСТЫЙ КОЛЬКЕТ

Жил в тайге, с отцом и матерью, Толстый Колькет. Лет парню совсем немного, а толстым стал.

Ничего Колькет не делал – ничего и не умел. Отец с матерью за него всё делали.

Вот наступает раннее утро. Чуть розовеет заря над урманом. Еще не видно за лесом и краешка солнца. Но в таёжке навстречу заре запела первая птичка, где-то в ветвях зашевелилась кедровка, вспомнила про кедровые шишки – скоро надо лететь за орехами. Пробежал хлопотун бурундучок, выглянула из дупла пушистая белка. Всё потянулось навстречу утру.

Проснулся отец Колькета – рыбак и охотник. Надо в обласок садиться, ехать сети смотреть. Рыбу на завтрак домой принести.

Взял отец весло, подошёл к Колькету:

– Вставай, сынок. За рыбой пойдём. Поможешь сеть вытаскивать…

Отмахнулся Колькет. На другой бок повернулся, опять заснул.

Покачал головой отец, ничего не сказал. Пошёл один к лодке. Поехал сети выбирать.

Проснулась мать Колькета. Надо дров собрать, огонь развести, пищу готовить. Надо красной брусники набрать. С чаем сладкой ягоды поесть. Зовет мать с собой Колькета, будит его.

Махнул только рукой Колькет. Вниз лицом лёг – не мешай спать!

Вздохнула мать, ничего не сказала. Взяла топор, за дровами пошла. Нарубила сухих дров, принесла к очагу. Потом корзинку из тальника плетеную взяла, пошла бруснику собирать.

Поляна ягодами усыпана. На кочках и рядом – полно брусники, собирай только. Полную корзину набрала, домой принесла.

Развела огонь в очаге, воду в котле греть поставила. Смотрит – отец Колькета идёт. Полную сетку рыбы несёт. Налимов больших, язей жирных.

Солнце взошло. Заиграла, запела тайга. А Колькет всё спит, похрапывает. С боку на бок поворачивается.

Отец с матерью рыбы начистили, уху стали варить.

Ветерок подул – дымком потянуло.

Хоть и спит Колькет, а нос рыбу чует. Щекочет нос Колькету рыбный запах. Открыл Колькет один глаз, потянулся, потом другой глаз открыл. Протер глаза кулаками. Сел.

– Уха готова? – спросил.

Мать ложкой зачерпнула ухи, попробовала – хороша уха, наваристая! Колькет, с боку на бок переваливаясь, к реке пошёл. Кое-как поскорее умылся, рукавом утерся, к котлу заторопился.

Вокруг котелка все сели. Мать хлеба нарезала. Колькет раньше всех самую большую ложку выбрал, потолще кусок хлеба взял, первым уху с куском рыбы зачерпнул.

Сидит, за обе щеки уплетает, живот поглаживает – чтобы больше вошло.

Наелся до отвала, устал даже ложкой махать. Решил Колькет: отдохнуть надо! Лег под сосной, руки раскинул. А глаза сами закрылись.

Так и шёл день за днём. Поест Кольнет, отдохнуть ляжет. Жиру еще прибавится. Стал Колькет словно гусь осенью.

Шёл как-то мимо их дома старик, увидел Толстого Колькета, подивился. Отца с матерью спрашивает:

– Почему он у вас такой?

Мать с отцом признались:

– Не знаем, что с ним делать…

Старик им сказал:

– Я вас научу.

Отвел отца с матерью в сторону, сказал им какие-то слова. Какие – никто не слыхал. Потом ушёл тот старик.

Тут отец стал невод собирать, с сушильных кольев снимать, говорит:

– Пойдём, мать, рыбу неводить. Пойдём, Колькет, и ты с нами. Будешь помогать невод тянуть.

Взяли на плечо невод. А Колькет глаза прищурил, будто не слышит, лежит. Охота ему в воду лезть?!

Отец с матерью дожидаться не стали, к берегу, на песчаные отмели пошли. А Колькет опять к котелку, к корзинке с ягодой потянулся.

Мать с отцом только до первого борка дошли – навстречу им медведица с медвежонком. Медвежонок лапу к груди прижимает, идёт скулит.

Медведица к отцу с матерью его подвела, на лапу медвежонка показывает.

Малыш лапу щепкой занозил! Болит лапа.