Сказки народов Сибири

Поглядишь, так зверям и птицам вроде совсем вольно и беззаботно живётся: нет среди них ни родовитых князьков, владеющих самыми обильными и добычливыми угодьями, ни богачей, жадных и хитрых, закабаляющих вечно своих бедных родичей долгами и обманом. А всё-таки и им приходится ежегодно и выкуп за себя выплачивать, и дань в срок приносить: птицам – своими перьями, а зверям – шерстью. Ведь каждую весну все звери-птицы линяют – скидывают с себя тёплые пушистые шубы и своё зимнее оперение. Вот этой одёжкой или украшениями своими они платят албан-дань и повинность духам – хозяевам земли и воды. Живущие на суше звери и птицы хозяевам гор и тайги албан выплачивают, обитающие в воде – хозяевам рек и озёр дань несут…

Из зверей только одна выдра ни горному, ни водяному хозяину албан платить не желает, хитро от него увёртывается. Она ведь попеременно то на берегу, то в воде живет. И когда хозяин горы её спросит:

– Где ты, зверюга, проживаешь? – выдра лукаво отвечает: – В воде живу!

А когда хозяин реки допрашивает:

– Где ты, красавица, обитаешь? – она в ответ:

– В тайге, на горе жилище моё!..Когда хозяин горы сердито её к ответу требует:

– Кому ты, непокорная, албан платишь?

Выдра, посмеиваясь в усы, говорит:

– Хозяину реки должна платить! – А спрашивающему о том же хозяину воды дерзко отвечает: – Хозяину горы я должна дань приносить!..

Так ни тому, ни другому албана и не платит. Поэтому выдра весной и не линяет – красивой и пышной своей шёрстки не меняет…

Запись Н. Дыренковой, литературная обработка А. Смердова.

КАК ПТИЦЫ ОГОНЬ ДОБЫВАЛИ

Было это, когда добрый Ульгень горы и реки, деревья и травы сотворил, людьми, зверями, птицами, рыбами землю и воду населил. Птицам в их гнёздах тепло и уютно жилось, перьями и пухом они были одеты. Зверям в берлогах и норах тоже вольготно было, их шерсть густая от холода укрывала. О рыбах и говорить нечего. У всех еды было вдоволь, добывать её было легко, словом, всем хорошо жилось.

Одному человеку было плохо: он голым был, в жилище его огня не было, чтобы согреться возле него в зимние холода, мясо или коренья на нем сварить или зажарить. Холодно и голодно людям было. И стали они птиц просить-умолять:

– Вы, птицы, вокруг всей земли летаете, в небо – к солнцу и звездам поднимаетесь, горы огнедышащие переваливаете, – только вы и можете добыть и принести нам огонь…

Птицы во все концы земли разлетелись, в небо взвились.

Журавль, в небесное жилище Ульгеня поднявшись, сказал:

– Тобою созданные люди на земле от мороза коченеют, от голода погибают, дай огонь им!

Ульгень разгневался и на людей, и на журавля, даже искорку огня из своего очага отказался дать, как журавль ни упрашивал, выгнал его из жилища, а сам спать улёгся.

Подождал журавль, пока Ульгень хорошенько заснёт, потихоньку к очагу подобрался, длинной своей ногой из очага пылающий уголёк выхватил, в длинном клюве своём уголёк зажав, стремглав на землю опустился, огонь людям принёс…

Другая птица – орлица, над высокими горами пролетая, на скалу подоблачную отдохнуть присела. Лишь коснулась своими когтями скалы, камень от неё отломился, вниз покатился и, ударившись о другой камень, искры высек, от которых сухие деревья загорелись. Орлица, осколок скалы в своих когтях зажав, в долину к людям вернулась, сказала:

– Если два камня друг о дружку ударить – искры посыплются, огонь можно разжечь…

С тех пор и научились люди из камня огонь высекать.

Запись Н. Дыренковой, литературная обработка А. Смердова.

ЛИСИЦА И НАЛИМ

Лисица увидела в речке налима. Он лежал у камня и не шевелился. Лисица сказала:

– Налим, ты, говорят, не умеешь бегать? Ты ленивый.

– Нет, лисица, бегать я умею не хуже тебя, – ответил налим.

– Ты, однако, хвастаешь? Давай побежим к вершине речки, тогда ты увидишь, что я опережу тебя.

Налим согласился. Лисица сказала:

– Когда мы побежим, то на каждом мысу я буду останавливаться и окликать тебя, а ты мне отвечай, чтобы я знала, где ты остался.

– Хорошо, – сказал налим.- Бежим!

И побежали. Лисица побежала берегом, а налим – речкой.

Лисица хотела налима перехитрить. Она знала, что эта речка очень извилистая. Чтобы переспорить, лисица оставила извилистый берег и побежала прямо через мысы. Но она не знала того, что в речке от устья до вершины живут сплошь одни налимы. Налим недалеко ходил вверх по реке. Он прибежал к соседу и попросил того скорее передать другим налимам о споре с лисицей. Он велел, чтобы они, когда лисица будет спрашивать: «Налим, ты где?», – отвечали: «Я здесь».

Лисица еще где-то бежала, а налимы уже сговорились между собой, лежат на своих местах и поджидают её.

Лисица выбежала на мыс и крикнула:

– Налим, ты где?

– Тут! – ответил налим, лежащий выше по речке.

Лисица побежала опять по тайге напрямик. Выбежала на мыс.

– Налим, ты где?

– Я здесь!

Налим оказался опять впереди. Лисица побежала еще быстрее. Но где бы она ни вышла на речку, с какого бы мыса ни спросила: «Налим, ты где?», – везде слышит голос налима впереди себя.