Сказки не по правилам

И они сообразили. Да так, что, когда Злушка глянула на себя в зеркало, пульс у нее был, наверное, двести ударов в минуту! Из зеркала на нее смотрела не зачуханная Злушка-Вреднюшка, какой она привыкла себя считать, а какая-то красавица-раскрасавица с обложки модного журнала. Да еще на хрустальных роликах.

– Атас! – восхищенно прошептала Злушка. – Но все равно я никуда не поеду.

– Почему?

– Не могу! Меня все равно все узнают, и что скажут? Вот, мол, глядите, Злушка наша как выделывается! Представляешь?

– Понятно, – сказала Фея. – Тебе слабо. Ничего не поделаешь. Отдавай ролики.

– Мне слабо?! Да я… Хотя вообще-то по-честному… Я все-таки не могу, – призналась Злушка.

– Ладно, я тебе и тут помогу, – смилостивилась Фея. – Я объявлю, что ты иностранная принцесса, приехала к нам в школу по обмену учащимися. Приехала тайно, против воли своего папы – короля. А чтобы тебя никто не узнал (ты же тайно приехала!), ты вынуждена носить маску.

И тетушка надела на свою крестницу большую серебристую бабочку с прорезями для глаз.

– Только у меня два условия, – продолжила она. – Во-первых, ты должна как можно меньше болтать, а то твой русский…

– Обязательно займусь им сразу же после бала! – пообещала Злушка.

– А во-вторых, ты должна вернуться домой раньше своих родителей. Крайний срок – двенадцать ноль-ноль. Сверим часы…

И Злушка-Вреднюшка отправилась на бал. Когда она въехала в зал на новеньких хрустальных роликах, все были просто поражены.

– А я и не знала, что в природе существуют такие ролики! – шепнула на ухо дяде Грише его жена. – Обязательно надо будет купить такие же нашим девочкам!

Принц Гоша из девятого «А» не отходил от незнакомки ни на шаг, и вообще все было просто классно! Без пяти двенадцать Злушка засобиралась домой.

– Старая привычка, – объяснила она Гоше. – У нас во дворце в двенадцать – отбой.

– Я тебя провожу, – сказал Гоша.

– О’кей! – величественно согласилась иностранная принцесса. Но надо ли говорить, что такая перспектива ее совершенно не устраивала. Поэтому она улучила момент и, пока принц Гоша натягивал куртку, стремглав бросилась вон.

И все бы ничего, но здание школы, в котором проходил бал, как-то давно не ремонтировалось. Лестница, ведущая на второй этаж, была старая, ступени с выщерблинами… Убегая, вернее, укатываясь по этой лестнице, бедная Злушка чуть не сломала себе шею и чудом вырулила, потеряв по дороге одно колесико. (Убедительная просьба: никогда не катайтесь по школьным лестницам на роликах!) Принц Гоша Злушку не догнал. Он ужасно расстроился, слопал с горя три с половиной шоколадки, а потом повесил колесико на цепочку и носил его на шее как талисман. И хотя цепи с талисманами носить в школе было категорически запрещено, директор дядя Гриша в Гошином случае пошел на уступку. Директора – они тоже люди и кое-что в жизни иногда понимают…

Ну вот, собственно, и все. Как это «все»? А очень просто! Можно было бы, конечно, рассказать, как потом принц Гоша нашел Злушку-Вреднюшку, которую к тому времени уже никто не называл Злушкой, потому, что она очень изменилась, научилась себя вести и даже организовала секцию по спортивному катанию на роликах, и как все у них потом было хорошо. Но, во-первых, все это и так уже ясно, во-вторых, я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, а в-третьих, вы уж лучше дальше сами допридумывайте, договорились?

Чар-быг и языковой барьер

Агарджа Мнгна каждый день помогала маме печь фэрэргу – большую маисовую лепешку, которую ели, отрывая от нее кусочки и обмакивая их в фасолевый соус. Поскольку в Африке постоянно жара, а холодильника у семьи Мнгна не было, еду приходилось готовить ежедневно. Кстати, кондиционера, микроволновки, посудомоечной машины и прочих подобных глупостей в их хижине тоже не наблюдалось. Комфорта мало, зато и пыли меньше. И вообще жили Мнгни очень … монотонно, вот. Мужчины в основном работали на дальних полях, женщины – на ближних полях и дома, по хозяйству. Веками практически одно и то же. Но Агарджа об этом не задумывалась. Она любила помогать маме, и к семи годам точно знала, что и как надо делать.

Один раз мама Агарджи заболела. Она лежала на циновке на женской половине хижины и стонала. Ей было слишком плохо, для того чтобы готовить обед. Папа Агарджи и два ее старших брата ушли, как всегда, работать в поле, а Агардже сказали:

– Смотри, не позволяй маме печь фэрэргу! А то дух огня, страшный Чар-быг, увидит, что женщина, вызывающая его, очень слаба, и заберет маму к себе. Мы обойдемся сегодня бананами и гамбургерами.

– Ясен пень, не позволю! – ответила Агарджа. – А можно, я залезу в Интернет и посмотрю, кто такой Чар-быг?

Ой, нет! Ну, что же это я?! Какие гамбургеры? И Агарджа не могла так ответить! И «ясен пень» в Эфиопии не говорят, и если у людей нет холодильника, то, ясен пень, компьютера с Интернетом тоже скорее всего быть не может… Агарджа просто покорно кивнула, и все.