Сказки нового Хельхейма

– Так во сне и жила, – пожимает плечами Даха. – Все уходящие видят Ирали во сне. У кого-то сны яркие, полные страстей и событий, а у кого-то, как у тебя, спокойные. В таких хорошо отдыхать. Но теперь всё станет иначе. Сама удивишься! Ты вся дома, целиком, наяву.

– Я уже чувствую разницу, – энергично кивает Мика. – Мне всё интересно. И хочется срочно съездить на мотоцикле в какой-нибудь отдалённый горный квартал. И длинное приталенное пальто, как мы только что по дороге видели на продавщице цветов. И кофе с земляничным вареньем, как в кофейне Рубина, самой научиться варить. И слушай, мне так нравится этот бар! Раньше, вот честно, не понимала, зачем люди ходят по барам, когда можно собраться и выпить на кухне, или в саду. А зашла сюда и сразу всё поняла. Атмосфера же! В каждом баре своя атмосфера. Своими силами где попало её не создашь.

– Вот спасибо! – откликается Рахмет из-за стойки. – Удался тебе комплимент.

– Я хочу, чтобы так и осталось, – говорит Дахе Мика, прижимая к груди кулаки. – Не хочу во Тьму уходить. Никогда. Ни на день, ни на час, ни на минуту, ни даже на десять секунд.

– Так вопрос вообще не стоит, – улыбается Даха. – Во Тьму ты пойти не сможешь. Ворота закрылись, а ты – не сид.

– Но у меня же там сын остался. Поэтому… Ну, наверное, надо? – Мика с неожиданной даже для неё самой злостью бьёт себя костяшками кулака по лбу: – Надо, а я не хочу! Но должна. Или нет? Или сын теперь не считается, как во Тьме не считалось всё, что было в Ирали? Ладно, так даже лучше. Какая-то я получаюсь ужасная мать! Я его там любила. Правда, любила. Я помню. А сейчас ничего не чувствую. Как будто сын мне приснился. Но он не приснился. Он есть, он живой, настоящий. Во Тьме сиротой остался. Детей же нельзя бросать.

– Во-первых, он у тебя давно уже не младенец, – Даха медленно загибает палец, словно только что научилась считать. – Не один, а с отцом остался. Значит, точно не пропадёт. Во-вторых, вернуться во Тьму ты не можешь. Физически. Хочешь, не хочешь, это ничего не решает, твой билет был в один конец. В-третьих, нормально, что ты сейчас ничего не чувствуешь. Ты – не ужасная мать. Просто мы в момент перехода целиком изменяемся. Даже раны, полученные во Тьме за воротами, дома уже не болят. Чем любовь хуже раны? Нет ничего удивительного в том, что дома она прошла. А в-четвёртых, расслабься. Твой сын – настоящий счастливчик. Отличная его ждёт судьба.

– Ты серьёзно? Или просто меня утешаешь?

– Зачем тебя утешать? Ты же не умираешь. Жизнь продолжается. Сама увидишь, что дальше будет. Никакого смысла нет врать.

– А в чём это выражается? «Отличная судьба» – это как?

Даха умолкает надолго, напряжённо о чём-то думает, наконец говорит:

– Отличная судьба – это, к примеру, быть сидом Ирали. А твой сын по рождению сид.

– Откуда ты знаешь? – удивляется Мика. – Ты что, его видела? Днём, пока меня дома не было? Или когда?

– Да видеть не обязательно. Достаточно знать, что это не кто-то, а именно ты его родила.

– Так во Тьме же, не дома. И отец у него – просто мужчина из Тьмы.

– Это как раз не имеет значения, – отвечает ей Даха. – Я сама родилась во Тьме за Воротами у такой же как ты уходящей женщины от обычного человека из Тьмы. Моя мама погибла, когда мне не было года. Вышла на минуточку в магазин. К счастью, один из сидов оказался поблизости, узнал, что случилось, как-то выкрал меня и в Ирали принёс… Только смотрите оба, папе ни слова, что я проболталась! Ему такие разговоры не нравятся. Хотя непонятно, что в этом плохого. Наоборот!

– Погоди. Ты хочешь сказать, Том забрал из Тьмы рождённого там ребёнка? А разве так можно? – изумлённо спрашивает Рахмет.

Понятно, почему он так удивляется. Все знают, что никто, кроме сидов не может из Тьмы в Ирали пройти. И ещё уходящие, но только если найдётся сид, готовый их провести. При этом сиды рождаются, как все нормальные люди, в Ирали, а уходящие – одновременно в обоих мирах, у них и во Тьме, и в Ирали есть матери и отцы. Но человека, который родился во Тьме за Воротами, в Ирали, хоть тресни, не приведёшь. Он просто исчезнет в момент перехода. А с ним за компанию – сдуру ввязавшийся в эту историю сид.

В старину такое порой случалось – один влюбился без памяти, второй перед другом спьяну расхвастался, третий решил надёжно спрятать приятеля от опасных врагов. Пока разобрались, много народу погибло. Но уже давным-давно главное правило сидов – никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на каких условиях чужих в Ирали из Тьмы не водить.

– Папа не особенно рисковал, – улыбается Даха. – У уходящих женщин редко бывают дети. Но если уж родился ребёнок, он, можно не сомневаться, сид.

– Это точно? – хмурится Рахмет.