Сказки о любви

И вновь слова теперь уже не в голове, а эхом разлетелись по всей библиотеке:

«О, моя родная, любимая, неповторимая, снова ты ко мне вернулась…»

Девушка уже не понимала, кому они адресованы? Музыке? Или ей?

Ее больше не пугало, что другие читатели не слышат музыку. Минорная мелодия захватила и поглотила девушку. Она будто превратилась в нее, и теперь девушка осознала, что слова невидимого влюбленного адресованы ей!

Девушка стояла посреди читального зала, где две лестницы соединялись, образуя небольшой балкончик. Мельком она заметила мужскую фигуру в чёрном, что приоткрыла дверь, спрятанную за книгами.

Девушка, не отрывая от нее взгляда, стала медленно подниматься по ступенькам.

Поднимаясь на балкон, она заметила статуэтки прекрасных маленьких нимф на книжных полках.

Вот бы и ей порхать среди тяжелых томов классики! Она бы выбрала вон то уютное местечко рядом с появившейся дверью.

Девушка вошла в образовавшийся проем и поспешно уселась за стол, где лежали принадлежности для лепки и рисования.

Тоскливая мелодия не переставала играть.

«Моя нимфа вернулась домой…»

Мелькнуло в голове у девушки.

«В твоих руках находится сила и тепло, передай их глине, пусть она напитается тобой. Так она станет маленькой копией тебя…»

Девушка, ведомая таинственным шёпотом, никогда в жизни не лепившая фигурки даже из пластилина, начала умело возиться с глиной.

Мужской голос и минорная мелодия сопровождали все её действия.

Прошло несколько часов, и статуэтка была готова. Это была прелестная фигуристка, застывшая в прыжке.

Библиотека к тому времени опустела и закрылась.

«Она прекрасна, но ей необходима твоя вещь…»

«Моя вещь?» – Сонно бормотала девушка.

«Самая любимая и значимая для тебя вещь… Чтобы твоя душа навсегда осталась в дивному саду Пери… Ты ведь так этого желаешь…»

Недолго думая, она сняла тоненькое колечко с мизинца.

«Оно очень дорого мне…» – прошептала одними губами.

«Хорошо. Как ты думаешь, где бы оно смотрелось на твоей маленькой копии?»

Девушка приложила колечко прямо над головой только что слепленной фигурки, и оно тут же всплыло над ней, словно нимб.

«Замечательно. Небесная нимфа. Ангел. Это прекрасно».

– Ангелы живут на небе… – прошептала девушка.

«Да, ты выбрала замечательное место для своей нимфы: на балконе, рядом с невидимой дверцей. А ведь балкон так высоко от горгульи, как небо от земли…»

– Я поставлю ее туда…

«Да, прямо сейчас»

Девушка вышла на балкон и поставила фигурку на то место, куда хотела бы взлететь, будь она маленькой нимфой.

«Теперь нужно, чтобы она затвердела и стала холодной, но это невозможно, пока твое тело источает тепло и жизнь…»

«Но что мне делать?»

«Нужно освободить твою нимфу…»

«Как?»

«Что делают нимфы?»

«Они… летают?»

«Да… Нужно вспорхнуть прямо отсюда… представь, что танцуешь на льду… Внизу тебя ждёт горгулья, но ты не бойся: как только твое тело окажется в ее объятиях, твоя душа сразу улетит к своей маленькой глиняной копии…»

Девушка закрыла глаза и представила ледовую сцену. Вот она делает прыжок и падает под бурные овации зрителей…

Но постепенно восторги оживлённых почитателей становятся тише и тише, потом люди и вовсе исчезают, а сцена превращается в узкую тропинку, покрытую льдом. Вокруг темный коридор, и она бежит по нему на коньках, в надежде выйти, а впереди только тьма…

На следующее утро в библиотеке царил переполох: горгулья похитила двадцатую жертву. Девушка спрыгнула с балкона и упала прямо на мозаичный рисунок мрачноватой горгульи.

* * *

Она шла босая, ступая продрогшими стопами на каменные полы. На ней белая длинная ночная сорочка, ее кружевной подол застревает между ногами, и, временами девушка оступается и падает. Длинные волосы согревают плечи и грудь. В одной руке она держит свечу, пламя которой колышется: рука трясётся от страха и холода. Сколько она бредёт здесь? День, месяц, год?

Впереди лишь темнота. И куда бы она ни сворачивала, хоть резко вправо, хоть влево, везде беспросветная тьма! Везде бесконечный коридор…

Пери резко открыла глаза и села в постели.

Привычное сновидение медленно выветривалось из головы.

Минуту она таращилась на клавиши открытого фортепиано, покрытые слоем пыли: она давно не садилась за инструмент. Родители ненавидели музыку, но они погибли. Отец пару раз бил по рукам, а мать грозилась отутюжить кисти и однажды исполнила угрозу…

Пери погладила давние шрамы. Они давно не болели, но она поморщилась, будто только вчера грозная мамаша ошпарила её руки! Родители хотели вынести пианино на помойку, но Пери не позволила. Она копила на него целых пять лет и готова была перетерпеть побои и обожжённые руки.

Родители раскрыли рты, когда однажды увидели ненавистный инструмент в своем доме! Вот куда мерзавка девала карманные деньги. Знали бы, ни копейки не дали! А когда их известили, что дочь прогуливала занятия по алгебре с лучшим репетитором города, а деньги откладывала на проклятое пианино, вообще озверели!