Сказки о невозвратном

Но это как раз скоро выяснилось.

Оказалось, дамочка хотела, чтобы я прочла ее рукопись. Потому что, как только я ее прочту, я сразу пойму, с каким гениальным текстом имею дело, и тогда, как свой человек, скажу об этом в издательстве, а меня они послушают, и все для всех будет хорошо ныне, присно и так далее.

Я совершенно не рвалась читать какой-то посторонний бред, да еще за бесплатно, не говоря уж о том, что если бы я приперла его в издательство, мое дальнейшее сотрудничество с ними оказалось бы под некоторой угрозой. Оно, конечно, и черт бы с ними, издательств нынче как грязи, а хороший корректор на вес золота, но все равно. Был бы хоть повод, а то. И тащить эту лишнюю рукопись тяжело, и вообще. А главное — с какого перепугу?

Все это я попыталась, конечно, ей высказать, но это было практически бесполезно. Она вцепилась в меня, как клещ, она всхлипывала и улыбалась, она предлагала отвезти меня на своей машине куда угодно. В конце концов я плюнула и взяла у нее эту пачку бумаги — не такую уж, кстати, и толстую, надо признаться, — с условием, что я ничего, совсем ничего не обещаю и вообще, скорее всего, ей не перезвоню.

Но рукопись, странным образом, и в самом деле оказалась неплохой. Я поняла это почти сразу, еще в метро, где и начала ее читать, прежде всего потому, что она была у меня в руках — в рюкзак я ее почему-то так и не засунула. Бабский текст, немного слезливый, немного выспренний, но очень и очень приличный, хотя, конечно, и не дотягивал до Великой книги моей мечты. Но все остальное было вполне при нем. И мысль есть, и чувство присутствует, и сюжет забавный. Уж точно не хуже того, что мне давали на вычитку в том же издательстве. И написано, опять же, грамотно, почти без ошибок, что для первого авторского опыта вообще достижение.

Словом, мне понравилось. И с этим, пожалуй, и правда надо было что-то делать. Хоть я и не обещала авторше ничего такого, но меня саму уже отчасти захватило. Действительно, неплохая книжка, так почему бы и нет?

Первой моей идеей было сунуть эту рукопись в пачку других и отдать все вместе, как будто они сами ее уже давно приняли, но эту мысль я отвергла. Рукописи все зарегистрированные, корректорский вариант вообще уже давно в работе, не пройдет. Тогда… А тогда вот так.

Зайдя в следующий раз в это издательство, я подошла к наиболее симпатичной мне редакторше и попросила ее между делом взглянуть на некий текст. Дескать, есть у меня знакомая, вот написала, вроде симпатично… Та, конечно, слегка поморщилась, но пачку в руки взяла, пролистнула с ходу одну страницу, другую…

— А знаешь, действительно симпатично. Я возьму, потом подробнее посмотрю. Эта твоя знакомая, она раньше где-то печаталась?

— Да вроде нет. Ты мне скажи только, как прочтешь.

И что же? Все получилось если не как в сказке, то очень пристойно. Книжку прочитали, приняли, определили в серию, издали, презентовали — в общем, все как положено. Дамочка-автор была в восторге, и благодарность ее мне, как говорится, буквально не знала границ… В пределах разумного.

Пределы определились тем, что на следующий после презентации день я была приглашена к ней в гости. На маленький такой приватный прием, только для своих, как шепнула мне на ухо виновница торжества, незаметно вкладывая в руку визитку с адресом. Приходите непременно, я вам так обязана, так признательна. Вот увидите — все будет просто очень хорошо, только не забудьте. Завтра, к шести часам.

Идти было страшно лень, но почему-то я туда все равно поперлась. Жалеть начала почти сразу, даже еще в квартиру-то не войдя. Старый дом в центре, подъезд такой… Ну, навороченный преизрядно подъезд, с охранниками, зеркалами, разговорами по внутренней связи. «К вам пришли»… «Как доложить?» Тьфу. Еще тогда хотелось развернуться и уйти, но я опять почему-то этого не сделала, поднялась, как овца на заклание, на лифте в квартиру.

Хозяйка была не одна. В огромной комнате, куда она меня привела, тут и там на диванах и креслах сидели еще несколько таких же кудрявых дамочек с удавшейся жизнью. Начались знакомства с представлениями — Марианна, Клеопатра и прочий кошмар такого же рода, как на подбор. Дульцинея, честное слово. Нет, ну, может, не прямо так, но очень похоже — в общем, можно себе представить.

Я плюхнулась куда-то в угол, обвела обстановку затравленным взглядом и попыталась представить себе свой рывок на свободу. Знаете, если что-нибудь как следует себе представить, то даже если оно вдруг и не случится, все равно становится как-то легче. Ты уходишь в это свое представление, и окружающая действительность перестает так уж сильно тебя волновать. С книжкой, конечно, это выходит вообще на ура, но тут уж, как говорится…