Сказки о рае

«Вот дебил, – подумал Петя, – каждый день трясёт, а имён выучить не может», и пошёл себе дальше, продолжая бубнить что-то той, что слева.

– Ты чо, бля, друзей не узнаёшь, – Шило схватил Петю за шиворот и притянул к себе.

– А, Шило, – Петя разыграл удивление, – привет, как дела?

– Пусть тебя не ебёт, какие у меня дела, давай-ка лучше сыграем. – Петя явно раздражал Шило, которому тоже было западло в школу опаздывать.

Девочки вошли уже в школьную дверь, хихикнув напоследок в сторону жалкого кавалера.

Петя отлично знал наёбку с игрой в трясучку: даёшь Шиле монету, он честно кладёт свою, затем обе монетки трясутся между его ладоней, жалобно при этом звеня. Орёл или решка? Не угадал – значит проиграл, и иди себе на хуй. Угадал – значит играй ещё одну партию, Шило доложит ещё две монетки, опять угадал – значит ещё пока не ошибёшься, и тогда уже – на хуй.

– Шило, у меня денег нету, – Петя сам подивился своей наглости.

Шило точно знал, что у Пети есть деньги, он даже знал сколько, – все эти хитрожопости с пацанками – точное тому доказательство.

– Кого ебёт чужое горе, – Шило уже было замахнулся, чтобы дать Пете оплеуху, но в дело вмешался Махно.

– Нет денег, сгоняй по-быстрому домой и возьми, мы подождём, – спокойно сказал Махно, глубоко затягиваясь беломориной…

Спорить с Махно, нет, это слишком круто. Петя развернулся и побежал вдоль школы. До последнего звонка оставалось минут семь-восемь, после звонка школу закроют, значит, опять прогулял арифметику…

Известно, что человек делает лучшее, когда его прижимают к стене. «А что, если попробовать через физкультурный зал», – озарило Петю. Они сейчас вот-вот выбегут на разминку, дверь, поди, уже и открыли. Окрылённый, он побежал быстрее и уже через две минуты был на месте. Дверь, действительно, была открыта. «Хуй вам, а не мои двадцать копеек», – подумал он, но радоваться было слишком рано – в середине зала Петю остановил пионерский кордон дежурного пятого «а».

Начальник кордона Клещук, худощавый прилизанный брюнет с плотно завязанной на предплечье красной повязкой, смотрел на Петю как на пойманного с поличным английского шпиона.

– Дневник, – потребовал Клещук, медленно раскачиваясь на каблуках новых ботинок из модного кожзаменителя.

В этом не было подъёба, при входе в школу проверка дневников была обязательной.

Петя посмотрел на две звёздочки, аккуратно прицепленные на левой стороне пилотки члена совета дружины, и подал свой дневник.

Начальник кордона стал внимательно осматривать Петин дневник, потом перевёл взгляд на самого Петю, словно сличая:

– Так-так, Востриков Петя из третьего «а» класса, понятно. Почему идёшь через физзал?

– Мне тут ближе, – ловко соврал Петя.

– Сменная обувь?

Петя потряс мешком со сменной обувью.

Начальник кордона достал из внутреннего кармана чистенькой формы блокнот, быстро переписал туда фамилию Пети, поставил дату, точное время правонарушения и, смачно вырвав листок, передал его напарнику-шестёрке:

– Миша, это срочно в штаб. – Миша тут же отдал по всей форме пионерский салют и убежал.

– А ты, Петя Востриков из третьего «а» класса, пиздуй через главный вход, ещё раз здесь поймаю, – вызову на совет дружины, понял?

– Понял, – сказал Петя, у него оставалось не больше трёх минут.

Хуй с ним, дам им двадцончик, решил Петя, одолжу где-нибудь шестнадцать копеек на первой перемене, а там видно будет. Прогул после вызова родителей – это пиздец, это точно пиздец.

Через минуту он был уже на крыльце, и его монетка тряслась в Шилиных ладонях. Как назло, Петя выиграл первую партию, стали играть вторую. Вторую, слава богу, проиграл, пошла последняя минута перед звонком. Шило улыбнулся и положил деньги в карман:

– Ну всё, бля, иди, – сказал он примирительно и даже похлопал его по плечу, при этом почему-то преграждая ему проход.

– Пусти, – Петя стал протискиваться к двери, – пусти уже.

– Ты чо толкаешься, – пошутил Шило.

Все трое мучителей заржали.

– Пустите, пустите меня, пожалуйста, – взмолился Петя, всё пытаясь протиснуться.

– Те же сказали, иди на хуй, уёбище, – продолжал подкалывать Петю Шило.

Прозвенел звонок. Шило быстро передал Махно горстку монет и скрылся за школьной дверью.

Петя отошёл и сел на крыльцо, внутри у него всё клокотало, он положил мешок от сменной обуви себе на колени, уткнулся в него и стал рыдать. Господи, ну почему, почему это должен быть я… Вдруг он почувствовал, что в его мешке лежит нечто, и это его сразу же успокоило.

– Это вы уёбища, – сказал он громко и встал на ноги.

– Что? – Махно отреагировал первым.

– Хуй в кожаном пальто, – ещё громче сказал Петя, сжимая свой мешок обеими руками.

– Чо ты такое сказал, – Махно быстро пошёл к отступающему Пете.

– Ты уёбище, а я сын морского офицера.

Махно практически прижал Петю к стенке, на него смотрела детская заплаканная физиономия с распухшим уже носом, Махно вдруг рассмеялся, тряхнув длинной чёлкой, ему не было смешно, просто нужно было точно решить, как Петя будет казнён, а на это нужно время.