Сказки о русском слове

Нужда в употреблении слова приспешник на кухне все более отпадала. Зато укреплялись в нем значения «слуга вообще», «помощник». Его развитие в этом направлении — явление сравнительно новое. Еще в середине минувшего века слово приспешник толковали так: «1) Умеющий готовить хлебенное; пекарь, пирожник. 2) Подготовщик, помощник при каком-либо производстве, подготовляющий материал, или занимающийся начальною работою. Лаборант есть приспешник химика, производящий опыты под его руководством» (Слов. 1847). В художественной литературе XIX в. слово приспешник во втором значении употреблялось довольно свободно. [Художник] «…расположился ожидать терпеливо, пока не раздались, наконец, позади его шаги парня в синей рубахе, его приспешника, натурщика, краскотерщика и выметателя полов» (Гоголь, Портрет); «В его доме он не приспешник, не мелкий приказчик, а доверенное лицо». (Боборыкин, Перевал); [Домна Платоновна: ] «…хорошо этими любвями заниматься у кого есть приспешники да доспешники, а как я одна, и постоянно я отягощаюсь, и постоянно веду жизнь прекратительную, так мне это совсем даже и не на уме и некстати» (Лесков, Воительница).

Однако называние приспешником любого слуги или помощника пошло вскоре на убыль. И это неудивительно. Для общего нейтрального их наименования оказалось вполне достаточно иных лексических средств. К тому же обусловленное промышленным подъемом и дальнейшим развитием специализации формирование названий лиц по профессии вообще ограничивало возможности применения слова приспешник в качестве общего их названия: многие из этих профессий становились наемными, «свободными», переставали быть характерными для столовой и другой прислуги, профессиями барской челяди, или были вообще несвойственны, вроде фабрично-заводских. И слово приспешник, исторически связанное с называнием в условиях феодального строя людей главным образом лично зависимых — дворовой прислуги, челядинцев, а то и приживальщиков, получило в этих новых условиях эмоционально окрашенное значение, превратилось из названия слуги или вообще помощника в название угодливого прислужника в дурном, неблаговидном деле. Теперь оно в одной компании с такими порицательными словами, как прислужник, прихлебатель, прихвостень. Глубоко верно замечание М. М. Покровского: «…нужно искать первоначальную причину изменения значений слов в соответствующем изменении условий жизни и в реальном окружении, в которых находятся данные предметы и люди»[38].

Итак, в истории слова приспешник мы наблюдаем расширение («слуга повар или пекарь» — > «слуга вообще, помощник»), а затем, уже на новой основе, сужение его значения («слуга вообще, помощник» — «слуга в дурном, неблаговидном деле»). С названием приспешник случилось то, что нередко бывает в языке: слово обрело вторую жизнь, бытует в новом значении, но уже не в виде нейтрального, а с отрицательной оценкой. Оболочка слова осталась прежней, а содержание стало иным — родилось новое слово. Описанное нами лишь в общих чертах изменение семантики слова приспешник было в действительности более сложным, зависело не только от обстоятельств, более или менее очевидных, о которых уже сказано, но и менее очевидных, о которых можно лишь догадываться.

Несколько слов об одном из таких вероятных обстоятельств. К устаревшему слову у людей устанавливается особое отношение, как к чему-то старомодному, не отвечающему духу времени, и потому иногда окрашенное эмоцией нерасположения — от снисходительно-иронической до явно пренебрежительной. Это, по-видимому, может благоприятствовать применению слова подобного рода в качестве названия, обозначения такого предмета или понятия, к которому в обществе сложилось неодобрительное отношение.

Все элементы, все звенья языка неразрывно связаны, взаимодействуют. Именно этим и образуется строй языка его система. Поэтому неудивительно, что утрата словом определенного значения при сохранении в жизни соответственного предмета или понятия влечет за собой усиление или развитие этого значения в другом слове, в другом элементе системы языка. Угасанию в глаголе приспевать старинного «поваренного» значения сопутствовало развитие нового, восполняющего эту утрату значения в ином глаголе — стряпать. В ранней русской письменности стряпать значило «медлить», «работать, занимать должность», «улаживать дело». Слово стряпчий означало должность при великокняжеском дворе. Еще в XIX в. чиновников по судебным делам именовали стряпчими. В современном русском языке слово стряпать имеет значение «готовить пищу, кушанье», которое вместе с иными жило в нем со времен Домостроя.

Об одном «городском» слове