Сказки о сотворении мира

— Не пойму, о чем ты говоришь, Валех? Твой Жорж на мою графиню глаз положил?

— Мое дело, Человек, предупреждать тебя об опасности на большом расстоянии. Твое дело — тупо идти вперед.

Доктор Русый опаздывал на работу, когда Артур Деев с графиней Виноградовой подъехали к подъезду и ткнулись мятым бампером в цветник. Доктор обрадовался так, что забыл, куда шел.

— Ваш инопланетенок жив, — доложил он, но гостей информация не взбодрила и не обрадовала. — Вы в Москву его повезете или здесь устроите? Какие у вас, собственно, планы?

Мира упала на диван и закрыла глаза. Деев упал рядом с ней.

— А!.. — догадался Женя. — Я вам кофе сварю, и поедем. — Усталые гости не нашли в себе сил возразить. — Бабка Серафима изводится. Каждый день, старая, бегает в райцентр названивает в редакцию. Всю пенсию на звонки тратит. Она хочет Нинку обратно. С чего вы взяли, что к ней ГБ заявится? С какой такой стати?

— Шутов — параноик! — поставила диагноз графиня. — Ему лечиться надо.

— Ну и что? Вам кто-нибудь угрожал?

— Объясняю, — ответила Мира. — Если инопланетянку найдут, все скажут, что она шестая дочь Валерьяныча, зачатая от Вселенского Разума, то есть, незаконнорожденная. Розалия Львовна начнет убивать нас по очереди. С Шутова начнет, бабкой Симой закончит. Теперь ясно?

— Вставайте, — настаивал доктор. — Поедем, посмотрите на нее, пока жива.

Графиня грустила на заднем сидении джипа, пока Артур жевал батон, и описывал доктору Русому дорожные приключения. Он не обошел вниманием посадку НЛО, и подозрительный пень упомянуть не забыл, облитый марсианским бензином, и странную машину, которая ушла от него на скорости летающей тарелки, успел набросать карандашом на странице блокнота, и человека, который обратился к нему по имени, обрисовал в деталях…

— По какому имени? — спросил доктор.

— «Артур»…

— А разве ты не Артур?

— Я? — удивился Деев. — Конечно, Артур.

— Тогда какие претензии?

Ситуация и впрямь представилась Дееву тривиальной. Если б графиня с доктором не прыснули со смеху, он бы похоронил в памяти этот факт, не заподозрив подвоха.

— Вы чего ржете-то? — не понял Артур. — Правда, чего?..

Когда машина свернула на Щербаковку, настроение изменилось. Графиня опять загрустила.

— Мы никак к Гусю в гости едем? — узнал местность Артур.

— А куда я должен был ее спрятать? Куда? Я в город ее должен был привезти и запереть в шкафу? У меня в квартире даже по ночам народ шляется. Половина из них — друзья Жоржа. Кому я еще могу доверить такое деликатное дело? Гусь, конечно, не баба Сима, но дело свое знает, стережет с автоматом. К нему в его каптерку даже участковый не сунется!

Русый свернул у дворца культуры, чтобы подкатиться к двери каптерки. Мужики вышли, грустная графиня осталась в машине. Не было цены, которой она бы не заплатила, чтобы вернуться в прежнюю жизнь. Именно сейчас, именно в этой провинциальной глуши, цена достигла своего апогея. Если бы она могла сделать так, чтобы из гнусной каптерки вместо Деева вышел Хант, свирепый и беспомощный от отсутствия приличного ресторана. Если б точно знать, что это возможно… Она бы смогла, если б поверила в это… Миру осенила дерзкая мысль: она сделает все, во что сможет поверить; что ни одному нормальному человеку не под силу; то, что в голову никому не придет. Если только поверит… Если только убедит себя, что это будет так. Всерьез, а не в шутку. Окончательно, рационально и неизбежно! Через сутки они бы были в аэропорту, через пять часов — дома. Мира поднялась бы в свою квартиру, чтобы принять душ, лечь спасть и забыть последний год со всеми ужасами и кошмарами. Мира надеялась привыкнуть к новой жизни и смириться, только теперь она поняла, что ни о каком смирении и речи идти не может. Она будет драться до последнего. Она умрет или победит, потому что компромисс хуже смерти.

Первый гейм был безнадежно проигран, потому что из каптерки вышел Артур.

— Ты чего здесь?.. — спросил он, словно графиня была обязана лезть за ним в клоаку.

Мира только опустила стекло.

— Что? — спросила она. — Умер ваш гуманоид?

— Иди, посмотри.

— Я не люблю смотреть на покойников.

Деев подошел к машине и распахнул дверь для дамы.

— Слышишь, ваше сиятельство, сгоняй в сельмаг, купи конфет. Эта тварь без конфет не поедет.

— Ну, все! — решила графиня. — С меня хватит!

У низкого столика, засланного газетой, сидел Ванька Гусь в рваной майке. Он сидел на топчане по-турецки, резал сало и раскладывал его на хлеб. Рядом с ним сидело маленькое серое существо с большими глазами и сосало своим крошечным ротиком кусок белого вещества. Мира остановилась у порога.

— Эта что ли графиня? — спросил Гусь.

— Ваше сиятельство, будешь сало? — угостил Деев графиню Виноградову салом Гуся. — Надо придумать, во что ее завернуть в дороге, чтобы глазищами не светила. Надо ей какой-то платок, что ли, на голову, — объяснял он, водя пальцем вокруг Ниночкиной головы.

— Лучше паранджу, — добавил доктор.

— Класс, правда? — Деев заглянул в огромные Ниночкины глаза. — Представляешь, она молчит. Не говорит ни хрена, только конфеты сосет. Заходи, ваше сиятельство…