Сказки о сотворении мира

Подпольная лаборатория физиков показалась доктору Русому самым загадочным местом на свете. Она уже ничем не напоминала промозглое помещение, где его пытались вызволить из дехрона. Оскар все устроил уютно. Мягкий свет над рабочим столом, очки-монитор и перчатка-мышь, брошенные на странице огромной книги. Тут же доктор с удивлением обнаружил чернильницу с пером, остро отточенным снизу и хорошо погрызенным сверху.

— О… — заметил он, — дописываешь Книгу Эккура? Молодец, — он присмотрелся к каллиграфически выполненным греографам. — Вот бы еще чего-нибудь в этом понять.

Женя сунул нос в сейф, который Оскар держал открытым во время работы.

— Ух, ты… Бриллианты? Такие крошечные. Можно мне коробочку подержать? Руками трогать не буду.

— Этот мусор надо продать ювелирам.

— Почему? — удивился доктор, перекатывая блестящие капельки по дну коробки. — Они тебе не подходят?

— Не могу записать на них информацию так, как надо. Десять штук испортил. Осталось двадцать. Это к вопросу о том, почему я «не хочу» закончить Греаль. Для полного пояса нужно шестнадцать синхронно работающих программ.

— А если испорченные камни попадут в ювелирные украшения? Они будут влиять на судьбы хозяев?

— Не думаю. В худшем случае хозяев ждет презрение высшего общества.

— Потому, что ты пишешь на шестнадцать кристаллов все грехи человечества?

— Потому, что бриллиант слишком мелкий. Женя, ты сможешь узнать Эккура, если еще раз увидишь?

— Конечно, — уверил доктор, возвращая коробку в сейф. — Такую персону не узнать невозможно. Он на голову выше толпы. Хочешь его увидеть или наоборот спрятаться?

— Смотря с какими целями он сюда заявился.

Тень поползла по стене. Дверь лаборатории приоткрылась бесшумно, и Женя вздрогнул.

— Оба здесь? — спросила Юля. — Игру смотреть не хотите? Эрни привез французов. Они собираются пару играть. Столько народу примчалось на них поглядеть! Натан Валерьянович последними досками пожертвовал для скамеек.

— Откуда французы? — удивился Оскар. — Разве крошка не убедительно продул? Разве не ясно, что против русских им дергаться бесполезно?

— Оскар! — возмутилась девушка. — Мальчишка так переживает…

— Видел, как мы бездарно продули? — спросил Оскар доктора.

— Да, ну! Парень играл отлично. Просто соперник был неудобный. И потом, когда весь стадион орет и свистит тебе под руку…

— Стадион ему мешал! Соперник ему мешал! Ракетка ему не мешала? Юля, какого черта он притащил французов сюда?

— Только не злись, хорошо? Выслушай спокойно. Дело в том, что результаты турнира аннулировали.

— Как это? — не понял Оскар.

— Вчера собрался спорткомитет, а сегодня вынесли решение: переиграть. Теперь они тренируют Эрни на пару. Ведь он не один продул. Все французы продули, а крошке просто не хватило времени подготовиться.

— Что за чушь? Кто разрешил аннулировать результаты?

— Сейчас стали часто меняться правила.

— Да, — подтвердил Женя. — Сейчас меняют правила, как хотят. Не только в спорте.

— Так вы идете? — спросила Юля. — Подходите, пока не заняли все скамейки.

Оскар дождался, когда подруга поднимется по лестнице, и заглянул в сейф.

— Ну! Так я и думал. Правила у них меняются… Правила сами по себе не меняются никогда!

— Стащил у тебя прибор? — догадался Женя. — Нет, парень у вас натурально отморозок. Никогда не встречал таких. Разве что графиня… Не могу сказать, что хорошо ее знал. Как-то не складывалось у нас понимание. Странно… — доктор задумался, — обычно я легко общаюсь с людьми, а с ней — даже не пойму, в чем проблема. Тебе не кажется, что они с Эрнестом похожи? Оба живут так, словно мир существует только для них, и только на один день. Или я лезу не в свое дело?.. Или тебе наплевать?..

Оскар закрыл сейф на ключ.

— Идем, посмотрим, как позорится наше сиятельство. Никогда не видел, чтобы крошка пару играл.

— А может теперь так надо жить всем? — осенило доктора, пока он поднимался по лестнице. — Ведь меняют правила, как хотят. Даже светофоры убирают, если они раздражают кого-то. Помнишь автобусную остановку рядом с моей редакцией? Помнишь дом рядом с ней? Одного ненормального деда бесили люди, что вечно топчутся у него под окнами. Вышел дед с топором, зарубил к чертовой матери остановку, выдрал из асфальта столб с расписанием и кинул в кусты. Нет больше остановки. И хоть бы кто-нибудь возмутился. Оскар, может, ты зря подумал на Эрни? Может, эзотерики гонят с конвейера такие приборы? Настало их время выходить из тени. Появятся среди людей — я хотя бы на них посмотрю.

Корт оказался облеплен со всех сторон. Не то, что сидячих, даже стоячих мест, пригодных для наблюдения, не осталось. Оскар встал в стороне. Зрительская этажерка, наспех сколоченная из досок, была как на ладони. Крик болельщиков заглушал удары мяча. Особенно ярые махали тряпками над головами и раскачивали конструкцию. Толстая задница массажиста французской команды громоздилась на вышке.

— Бесполезно, — пришел к выводу Женя. — Если б Эккур был здесь, его было б видно издалека. Уж больно колоритная рожа. Или ты шифруешься из-за дела алхимика? Думаешь, узнают?

— Терпеть не могу толпу.