Сказки о сотворении мира

Натан Валерьянович пустился по знакомым супруги вместо нее. Эрнест пропустил вечернюю тренировку, потому что Юля наказала его домашней работой, а Оскар вернулся в лабораторию, продолжил баловаться с резонатором, и, время от времени, прикладываться к гантелям.

— Нечего было меня до крайностей доводить, — ворчал граф, оттирая гарь от кастрюли. — Надо было сразу дать по башке. Меня если несет, так несет. Я сам не могу с собой справиться. Ты же знаешь, что я могу забыться и веду себя, как скотина.

— Работай! — приказала Юля. — И чтобы кастрюля сверкала!

— Я палец натер.

— Потерпишь. Хамить родителям, небось, язык не натер. Посмотри, до чего довел мать с отцом?

— Я довел? — удивился крошка. — Может, это они меня довели? И вообще, что я такого сказал, что они надулись? Я просил ко мне не цепляться.

Глава 4

— Дай каждому Человеку осуществить мечту, и на Земле настанет конец света, — сказал Валех. — Дай каждому делать то, что ему угодно, и этот мир утонет в крови. Дай всем равное право на справедливость, и я рваной купюры не поставлю на будущее мира твоего, Человек.

— Дай Человеку немного свободы вместо судьбы, и ты посмотришь, что будет.

— Надеешься вернуться в рай, Человек?

— Ты дай, а мы сами решим, куда нам идти.

— Куда же тебе идти?

— Ты спрашиваешь, Ангел, куда? Это ты, мой Ангел, спрашиваешь об этом меня, в то время как должен показывать мне дорогу. Ты показываешь только дорогу в могилу. Короткую, полную заблуждений, потому что сам не знаешь, куда вести Человека. Хочешь сделать его виноватым в том, что он останется в этом мире один?

— Покажи тебе прямую дорогу, Человек, и путь к могиле будет короче.

— Уйдут Ангелы, и сбудутся мечты человеческие, потому что каждый из нас будет прав. Каждый станет хозяйничать в своей судьбе, как захочет. Каждый утонет в крови, потому что допрыгался, а не потому, что так ему предначертано свыше. Чего ты испугался, мой Ангел? Того, что без тебя мир изменится? Или того, что без тебя не изменится ничего?

— А ты, Человек?

— Я боюсь умереть, не добравшись до Истины.

— Но, добравшись до Истины, ты будешь еще больше бояться смерти.

Операция по возвращению Лео в семью была, как никогда, далека от завершения. Натан Валерьянович нервно пил чай в гостях у школьной подруги Розалии, которую не видел лет тридцать и теперь, невзирая на трагизм ситуации, никак не мог быть отпущен без чая. Сама Розалия лежала в больнице под капельницей. Только Женя носился по каким-то мистическим адресам и не находил ни домов, ни улиц. Старая записная книжка Боровских приводила его к строениям, арендованным неизвестными фирмами и закрытым на замки. Жене приходилось ездить по тротуарам, потому что улицы также оказались арендованными и перекрытыми в целях безопасности. За день он три раза прошел проверку; выяснил, что не числится ни в каких реестрах человечества и пользуется фальшивым паспортом. Его спасала лишь справка о том, что он является студентом мединститута, и обещание непременно встать на учет. В другой ситуации, доктор бы серьезно задумался о будущем, но теперь перед ним стояли иные задачи. Он должен был объехать всех друзей большого семейства и по возможности, расположить к доверительным отношениям. Половина из тех, кого удалось застать дома, даже не вспомнили фамилию. «Боровски… Боровски… щурился в свое прошлое подозрительный дед, не пуская гостя через порог. — Они же поляки, значит, уехали в Польшу…»

Звонок застал доктора в разбитых чувствах, когда тот готовился разочароваться в своей миссии на Земле.

— У меня имеется адрес, — сказал лечащий врач Розалии, — только ничего обнадеживающего сообщить семье не могу. Не могу даже дозвониться господину Боровскому. Он все время вне связи. Подъезжайте к нему поскорее. Будьте с ним. Мало ли, как обернется…

Натану Валерьяновичу Женя дозвонился сам, с телефона консьержки подъезда, в котором Левушка прятался все эти дни.

— …Эта женщина, — объяснил профессору доктор, — работала нянечкой в садике, в который ходили ваши старшие дочери. Именно здесь был Лео.

— Что значит был? Куда же он делся? — испугался Натан.

— В том-то и дело, — досадовал Женя, — что никто не знает. Женщина отлучилась из дома купить молока. Вернулась — мальчика нет. Дверь не взломана. В квартире все на месте. Она позвонила Розалии Львовне, но трубку взял врач и сказал, что пациентку сейчас беспокоить не надо.

— Немедленно! — воскликнул Натан. — Сейчас же надо подъехать к той женщине и выяснить все. Расспросить свидетелей, если найдутся. Конечно, найдутся. Не может быть, чтобы похитители не привлекли внимания. Поезжай! Я тоже сейчас приеду.

— Я уже здесь, — отчитался доктор. — Свидетели опрошены, показания взяты, ситуация под контролем!

Когда профессор ворвался в подъезд, ситуация уже не нуждалась в контроле. Пожилая консьержка поила чаем доктора Русого и с удовольствием жаловалась на болячки. Доктор с пониманием качал головой. Мир и покой в подъезде старого дома был нарушен возмущенным скрипом двери. Консьержка поняла, что явился отец, и сразу заняла оборону.