Сказки о живом и мёртвом (СИ)

А деревце - вот оно, новое, молодое и растущее. Когда в середине июля старик посвятил чувитва и чаянья консервации собственных "корнишонов" (огурцов) в зиму - деревце было ему чуть выше пояса с тремя прочными веточками, где прежние наросты формировались в монеты, но меньшего размера, чем и огорчили старого:

- Дорастут до нормы, или такими останутся? Цвет изменят? - монеты-плоды, покрытые тонкой полупрозрачной, вроде полиэтилена, плёнкой, под которой проглядывалась чеканка, висели на тонких, не длиннее половины сантиметра, ниточках светло-коричневого цвета:

"Не тот цвет, какой нужен... и на металл не похожи" - ухватил одну, приложил к краям монеты со стороны аверса средний и указательный пальцы, а большим надавил на реверс: видел в кино, как в старину проверяли свинцовые монеты, сделанные под золотые. Монетка легко согнулась:

- "Растение - оно и есть растение... Редкое, фантастическое - но растение и ничего иного... чего было ждать? Хватит и того чуда, что оно выросло. И ствол когда-то блестел, как полированное золото, а сейчас - потемнел, как латунь "пятьдесят шестой пробы. Нашёл мороку на свою..." - и сделал остановку в выборе части тела, на кою обычно сваливались мороки прошедшего времени: "голова", или "задница"? - "шея" числилась в списках, но почему-то на тот момент в стариковские размышления не вошла, забылась.

"Когда снимать жёлтые кружочки"? - размышлял старик - "Всего-то двенадцать кружочков, совсем, как деньги, но не они, не растут деньги на деревьях! Столько мороки и волнений! Чего снимать? Вот эти недоразумения с претензией на деньги? Сниму, а дальше что? Знал бы, что "плоды" с дерева, как и помидоры, дозреют под укрытием из старой телогрейки - снял, а так... э, пусть висят, хлеба не просят. Всегда успею выбросить в контейнер с мусором, а пока нужно набраться терпения и посмотреть, чем волшебство окончится. Висят, хлеба не просят" - и поймал себя: - "Хлеба не просят"! - и поймал себя:

- "Если бы просили - каким способом избавился? Убил"?

8.

Огуречный сезон, радостный с появлением первого "товарного" огурца - оканчивается огорчениями:

- "Сколько банок продукта с названием "корнишоны" для француза, а для меня - огурцы - расстроят в скором времени взрывами и порчей? Взрыв литровой банки - неприятность, а помутнение и вздутие крышки у трёхлитровой ёмкости - тройная неприятность. Сколько трудов - и все псу под хвост"! - огуречная компания не вызывала прежнего интереса, на месте огурцов прочно укоренилось фантастическое деревце и основательно мешали жить:

- "Чем чёрт не шутит, когда бог спит"? Вдруг я первый, кто удачно повторил сказку с посевом монет? Да, несовпадение ситуаций наблюдается: у мальчишки из сказки было пять золотых монет, а меня одна и никелевая. Хотя есть и плюс: деревянный мальчишка слабо соображал, надеялся на "друзей", а в моих посевных манипуляциях никто не участвовал Кот? Кот - не в счёт, кот во время проведения посевной на бане сидел и внимательно наблюдал за действиями хозяина, и если кто вздумает, применив пытки выяснить, на чём и каким манером владелец усадьбы разбогател - кот ничего не сможет рассказать.

Сказка не окончена: нет сведений о плодах дерева, не высказана и простейшая мысль: "почему бы не посадить созревшую золотую монету" и вообще не засадить весь огород золото приносящими деревцами?

Опасно: если фискальные органы пронюхают о "нетрудовых доходах" - дед явно раньше времени отправится в мир иной, замучают дознаниями "чего и как", но в древнюю сказку не поверят.

Бочка.

(придумка)

Купец Силантий Прохорович Прибылов, близкие "Силой" величали, посетил известного бондаря Никифора Дмитриевича:

- Любезный, прежние твои работы своё отстояли, состарились, а я страсть, как люблю квас из бочки дубовой. С хреном. Изготовил бы ты, любезный, бочечку ведра на три, а может, и на все пять? Из женского дерева непременно... Хоть ложись и помирай: так хочу квасу из дубовой бочки!

- Изготовить можна, чего не изготовить, привычно... Токмо материалу нету - ответил Никифор.

- Поищи, любезный! Помираю без квасу из дубовой бочки!

Бондарь обещал:

- Заходите через пару недель. Сделаю - и подумал: "на половину бочки материалу из женского дуба найду, а половина будет мужичьим дубом. Поди, не разберётся купец...

И бочка родилась. Большая, пятиведрная. Прочна и красивая глазу. С надёжными обручами и на заклёпках: прежде иных обручей не делали.

В сколько ведер объёмом Бочка родилась - ей не сказали. В старину сертификатов на бочки не выписывали, хватало имени мастера. Купцу для нужды в квасе хватило бы и двух ведерной посудины, но любил Сила всё большое, и Бочка получилась "выше пояса", когда дворовая девка готовила Бочку под квас.

И пил купец Прибылов квасы: с мёдом цветочным, с хреном, со смородиновым листом, и в жару, да после бани, ничего иного и лучшего, чем квас и окрошка, не признавал:

- Лучше русской водки и кваса ничего иного в свете не сыскать!

А потом пришла война... "Мировая". Купец Сила не понимал: