Сказки о животных

– Видишь, что случилось с твоей спиной? – спросил его Джинн. – Этот горб появился там, потому что с понедельника, то есть с того самого дня, в который началась общая работа, ты ничего не делал. Теперь тебе придётся потрудиться.

– Как я могу работать с таким горбом? – спросил Верблюд.

– Пусть это будет твоим наказанием, – ответил Джинн. – И всё потому, что ты лентяйничал три дня. Теперь ты получил возможность работать по три дня подряд, не отвлекаясь на еду, – тебя будет кормить этот горб. И пожалуйста, никогда не говори, что я ничего для тебя не сделал! Уходи из пустыни, отправляйся к Лошади, Собаке и Быку и веди себя хорошо. Иди же!

Верблюд поднялся и пошёл к Лошади, Собаке и Быку, унося с собой тяжёлый горб. С тех пор и до нынешнего дня Верблюд его и носит. Верблюд работает, много работает, но не может наверстать тех трёх дней, которые он пролентяйничал в самом начале времён. Да и вежливости он до сих пор не научился.

Верблюд, как вы помните, вёл себя худо,
И вот он, бедняга, горбат;
Но горб может вырасти, как у верблюда,
У всех нерадивых ребят.

У всех, кто не любит труда,
Детишек и взрослых – да, да! —
Может вырасти горб,
Отвратительный горб, —
Гуляй с ним по свету тогда!

Нам утром с постели вставать неохота,
И мыться под душем нам лень,
Нас точит уныние, мучит зевота,
И скука терзает весь день.

От этой зевоты-хандры
У взрослых и у детворы
Может вырасти горб,
Отвратительный горб, —
Тогда уже не до игры!

Чем больше себя ты лелеешь и холишь,
Тем горб твой быстрее растёт;
От этого горя лекарство одно лишь —
Твой собственный пот от работ.

Трудись, не щадя своих сил,
Чтоб джинн этот пот оценил
И снял с тебя горб —
Отвратительный горб,
Который ты сам нарастил.

У всех, кто не любит труда,
Детишек и взрослых – да, да! —
Может вырасти горб,
Отвратительный горб, —
Гуляй с ним по свету тогда!

Как на коже носорога появились складки

Очень давно на Необитаемом острове, что в Красном море, жил один Парс-огнепоклонник. Он носил шапку, от которой отражались лучи солнца и которая сияла слишком ярко даже для яркого Востока. Человек этот жил на самом берегу Красного моря, и у него не было ничего, кроме шапки, ножа и печки с плитой: знаешь, из тех, до которых никогда не следует дотрагиваться. Раз он взял муки, воды, сушёных слив, изюму, сахару и испёк из этих вкусностей пышный сладкий пирог сантиметров двадцать шириной и сантиметров тридцать высотой. Получился он на редкость вкусным, просто-таки даже сказочно вкусным. Пёк он его, пёк, и наконец сладкий каравай славно зарумянился, и от него пошёл аппетитный запах. И вот только Парс собрался угоститься чудо-пирогом, как из лесу вышел Носорог. Носорог, на носу которого – рог и глазки которого – свиные. Надо сказать, что в те времена кожа Носорога плотно облегала всё его тело: на ней не было ни одной складочки или морщинки. Он был совсем такой, как носороги в игрушечном Ноевом ковчеге, только, понятно, гораздо, гораздо больше. Как бы там ни было, носороги всегда отличались плохими манерами, как сейчас, так и в стародавние времена.

Носорог сказал: «Ага!» И Парс тут же бросил свой пирог, и вскарабкался Парс на высокую пальму. Была на нём только его шапка, шапка, сиявшая на солнце не хуже самого солнца, шапка, ярче которой не было ни у кого на Востоке. Носорог опрокинул носом керосиновую печь с плитой, и пирог покатился по песку. Тогда он сперва насадил его на свой рог, а потом съел и, помахивая хвостом, ушёл в густые, безлюдные дебри, что рядом с островами Мазандеран, Сокотра и пустыней мысов Высокого Равноденствия. Парс слез с пальмы, поставил печку на ножки и нараспев произнёс несколько слов. Ты не знаешь, что он пропел, а потому я перескажу тебе: «Тот, кто съел хлеб, который я испёк, получил урок».

И в этих словах было больше правды, чем ты думаешь.