Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила

На первый взгляд, может показаться, что напутствия, которые слышит Красная Шапочка от своей мамы, представляют собой классический набор правил и инструкций, характерных для несчетного количества сказок, героям которых предстоят подобного рода душеспасительные испытания. Но по сравнению с горой непреодолимых препятствий, возводимых взрослыми наставницами на пути их юных воспитанниц, этот список выглядит до смешного простым. От девочки не требуют никаких особых усилий, она получает ясные конкретные указания; и все же что-то тут не срабатывает: Красная Шапочка нарушает предписанные ей правила. Как мы уже знаем, она все-таки сошла с тропинки – и волку не пришлось ее долго уламывать. Материнские назидания испарились из ее сердца еще до того, как пустые слова растворились в лесном воздухе.

Достаточно сравнить знакомый список: вино, пирожки, лесные тропинки и затянутые паутиной темные углы – с перечнем, который заготовил Апулей для своей Психеи, чтобы понять, как выглядят истинные муки просвещения. Психея познает сполна принцип «тяжело в учении», и это – без сильной внутренней матери – подвергает ее душу испытаниям, к которым она, естественно, не была готова: Психея должна спуститься в Подземное царство, держа во рту две серебряные монеты[43], а в руках – медовые бублики. Ей запрещено даже предлагать помощь вызывающим жалость существам, которых она встретит на своем пути; ей вообще запрещено произносить какие-либо слова[44].

Чтобы оказаться в Аиде – царстве мертвых, ей надо заплатить Харону (перевозчику душ мертвых через реку Стикс), не дотрагиваясь до серебряных монет: Харон должен сам достать серебро, хранящееся у нее под языком. Она должна быть осторожна и не уронить медовые бублики, которые послужат приманкой для трехглавого пса, охраняющего вход во владения Персефоны. Когда же она наконец-то достигнет преисподней, где царствует богиня мрака (здесь мы касаемся царства теней Афродиты да и самой Психеи), ей ни в коем случае нельзя принять приглашение гостеприимной хозяйки, предлагающей сытную трапезу и отдых; она должна сесть на пол, съесть ломтик сухого хлеба, взять то, что даст ей хозяйка, и немедленно повернуть назад. Второй бублик она опять должна отдать собаке, охраняющей выход, а вторую монету – Харону, чтобы он переправил ее через реку.

Каждый раз, когда Афродита дает своей невестке новое задание, Психея уверена, что не сможет с ним справиться, и мечтает о спасительной смерти. Несмотря на то, что она открывает в себе внутренние силы, о которых даже и не подозревала, Психее (как и Красной Шапочке) по-прежнему не хватает непосредственного материнского участия; и поэтому, выполнив все задания, она все же срывается на последнем:

Психея должна принести Афродите шкатулку с эликсиром красоты, которая хранится в подземном царстве Персефоны и в которую ей запрещено заглядывать. Выбравшись из Царства мертвых, Психея не смогла устоять перед искушением, открыла шкатулку – и уснула «мертвым сном».

Несмотря на все, что она прошла; несмотря на то, что сумела спуститься в загробное царство и, выполнив задачу, вернуться оттуда живой, Психея по-прежнему несет в себе двух слабых внутренних родителей, принесших ее в жертву чудовищу, потому что все, что они в ней видели и чего от нее хотели, – это ее красота. И теперь, когда она в состоянии выполнить их желания – снабдить их красотой, – она поддается искушению и в то же мгновение оказывается в глубинах небытия.

В случае с Психеей, которая уже успела преодолеть огромную дистанцию, разговор идет об очень короткой депрессии, так как жаждущий встречи Амур вырывается из-под стражи своей матери и будит ее.

Подобного рода болотца депрессивного или тревожного состояния подкарауливают нас, когда мы идем против своей воли, пытаясь потакать кому бы то ни было (родителям, любимым, детям, друзьям, страхам, привычкам…); с годами мы чувствуем их приближение, и тогда очень быстро (иногда за несколько минут) притаившийся внутренний друг, протягивая сильную руку, произносит: «Держись!». Иногда мне даже удается замереть у самого края топи, с ухмылкой взглянуть на трясину и продолжить свой путь.

Женщины, которые в отличие от Психеи вобрали в себя образ сильной и сочувствующей матери, способны пройти курс жизненных испытаний и набраться необходимых знаний, не прибегая к депрессивно-целительному действию обратимой смерти, без которой не могут обойтись Красная Шапочка, Белоснежка и все их остальные спящие (или умирающие) подружки.

Так, к примеру, в «Золушке» братьев Гримм сильная внутренняя мать обещает дочке перед смертью, что всегда будет смотреть на нее с неба и не оставит ее в беде. И действительно: Золушка сажает дерево на могиле матери и поливает его обильными слезами. Голуби, которые нашли приют в густой зелени ветвистого дерева, выполняют вместо Золушки тяжелые, порой изнурительные задания мачехи: перебирают чечевицу, шьют наряды для сестер, а ей самой приносят великолепные платья и туфельки, благодаря которым она завоевывает сердце принца, да и королевство впридачу[45].