Сказки Освии. Магия в разрезе

– Они с Альбертом поспорили. Он сказал, что победит любую женщину в честном (или даже не очень честном) поединке. Василика терпеть не может, когда кто-то сомневается в ее способностях, тем более ссылаясь на то, что она женщина. Мы как раз успеем посмотреть, чем закончится этот спор. Они начали минут десять назад.

– Альберт здесь?!!

– Да. Он приехал еще утром. Рональд вчера перед сном отправил ему письмо. Он надежный и предусмотрительный, правда? – спросил Освальд, изучающе глядя на меня.

Я не ответила. Для меня Рональд был лучше всех, но говорить об этом я стеснялась. Мы пошли в сад за дом. Альберт и Василика махали мечами, и оба были уже мокрыми от пота.

Альберт был точно таким же, каким я его видела в последний раз. Разве что лицо стало немного серьезней. Я чуть не запрыгала от радости при виде его, и при виде того, как он легко и уверенно отбивает все атаки Василики. Раздражение, которое испытывала Василика, даже приобрело цвет – синий и пульсирующий, с бурыми прожилками. Она невероятно бесилась. Мне редко доводилось такое видеть.

В итоге Василика вышла из себя настолько, что попробовала применить запрещенный прием и пнуть Альберта ногой в болевую точку. Она сильно ошиблась. Свободная рука Альберта ловко ухватила Василику за почти лягнувшую его пятку. Он держал, не отпуская. Василика запрыгала, потеряла равновесие и упала на спину. Альберт безжалостно приставил меч к ее шее, чтобы окончательно закрепить свою победу.

– Сдавайся, – потребовал он.

– Еще чего, – прошипела Василика, – а то что? Ты меня прирежешь?

– Нет, конечно. Просто всем разболтаю, что победил тебя в честном, с моей стороны, бою, в тот момент, когда ты попробовала смухлевать.

Цвет ярости Василики стал опасно зеленеть.

– Сдаюсь! – крикнула она с раздражением, оттолкнула его меч голой рукой и встала.

– Враг повержен! – возвестило его королевское величество. Альберт повернулся ко мне с довольной улыбкой. – Ну что, Лисичка, ты не пропустила самое интересное? Я только тебя и ждал, чтобы расправиться с этой нахалкой.

Еще и это унижение Василика вытерпеть уже не могла. Ее самолюбие было глубоко задето, она даже забыла, что была гостьей в этом доме. Василика с силой пнула растущее рядом деревце. Оно покосилось, на землю полетели прошлогодние листочки, чудом уцелевшие до весны. Василику это нисколько не успокоило, она зашагала прочь, вкладывая злость в каждый шаг. Зеленая пульсация царапала стены, мимо которых она проходила, но ни капли сочувствия у меня к ней не было. Я кинулась обнимать Альберта. С ним я могла себе это позволить, он был как старший брат, которому можно доверить все на свете. Между нами не было тех стеснения и неловкости, которые были между мной и Рональдом.

– Лисичка, – орал он, поднимая меня на вытянутых руках, будто я была маленькой девочкой и ничего не весила. – Я думал уже сам ехать тебя навещать! Противный Рональд сослал тебя так далеко, что полдня надо трястись в карете! Он любит заставлять людей учиться. Меня чуть не сгноил в своей библиотеке, я, может, для того королем и стал, чтобы избавиться от его братского гнета! Так он теперь за тебя взялся.

– Зато благодаря тому, что я тебя «чуть не сгноил в библиотеке», у королевства достойный, образованный правитель, за которого не стыдно, а не дурак в короне. – Рональд появился у него за спиной. Я сразу же застеснялась. Он немного ревновал. Альберт передал меня ему на руки, а Рональд аккуратно поставил обратно на землю.

– Что ты с Василикой сделал? – спросил Рональд. – Она меня чуть не сбила с ног, когда бежала к себе в комнату.

– Брат, я ей мстил за твою невесту. Она мне в каждом письме жаловалась, что Василика относится к ней без должного уважения и оставляет слишком много синяков. Нечего обижать подругу короля.

– Василика теперь наш союзник, вам всем нужно будет как-то продолжать работать. Так что это было не лучшее начало вашего знакомства.

– Я извиняться не пойду. Я все-таки король, бой был честным, и я выиграл.

Тут все повернулись к Освальду. Освальд стоял с довольной улыбкой.

– А ты не пойдешь с ней поговорить? – после неловкой паузы поинтересовалась я.

– Нет, конечно! – спокойно ответил Освальд. – Ее нельзя трогать, пока сама не успокоится. Она терпеть не может проигрывать. Потом ходит, вещи разбрасывает, дуется. Еще на мне может попытаться выместить злость. Я, конечно, терпеливый, но могу и заклинание в ход пустить, потом скандалы, семейные сцены. Мне это нужно? Успокоится – сама придет, не в первый раз. Я вообще считаю, что ей полезно иногда проигрывать.

Герцоги, у которых не было опыта семейной жизни, слушали Освальда с неподдельным интересом.

«Учатся», – поняла я.

– Я когда только женился, – продолжил Освальд, – пробовал ее успокаивать, но становилось только хуже. Она гордая, терпеть не может, когда ее жалеют. А если проигрывает – выпадает из рабочего состояния на полдня. Если бы не это, давно уже была бы капитаном. Особенно не любит, когда мужчины напоминают ей, что она женщина. Все из-за Гельмута Кривого.