Сказки Перекрестка

— Это легко, — отозвалась я. — Никогда ни на что и не претендовала.

— Умеренности…

— Тоже.

— Невставания с левой ноги по пятницам… — самым серьезным тоном продолжил он.

— Неперехождения улицы на красный свет, — рассмеявшись, подхватила я.

— Целомудрия! — Денис значительно погрозил указательным пальцем.

— Да запросто! — беззаботно ответила я.

— Это почему? — спросил он, и всякая ирония исчезла даже из его невероятных глаз.

Ну, что целомудрие — не его конек, я заметила. Видимо, постельные приключения стали таким частым явлением в его жизни, что он уже не представляет ее себе без них. Да это и видно по нему. Его красота — настолько эротическая, что ему даже не нужно прилагать усилий, чтобы соблазнить женщину, ведь вся его внешность, даже если он устал или болен — сплошной призыв. Я видела, как на него реагируют женщины: на лице самой искушенной было написано, что Денис — антропологическая редкость, не имеющая цены.

— А зачем?

Действительно, зачем? Хотя бы эти страсти меня не касаются, мне непонятно, зачем люди из кожи вон лезут, привлекая внимание других людей, пользуются всякими опасными средствами, портят друг другу нервы, избавляются от ненужных детей и надоевших любовников.

Денис снова посмотрел на кристалл. Его лицо приняло странное выражение, словно затвердело и засветилось изнутри.

— Объясняю один раз, — произнес он голосом, который, казалось, шел не от него.

Проведя по грани кристалла пальцем, словно поставив точку в каких-то своих раздумьях, он поднялся резким и грациозным движением, за долю секунды продемонстрировавшим силу, которой бесполезно сопротивляться, берущую начало где-то в недрах земли. Как он оказался рядом со мной, я даже не успела заметить. В сознание врезался лишь его взгляд, превратившийся в оружие огромной мощности, увиденный лишь мельком, но сразивший наповал неожиданным снарядом — в нем было нечто, забирающее волю и отдающее взамен неведомое, но самое ценное сокровище. Одна его рука скользнула по моей спине и задержалась на пояснице, плотно прижав наши тела друг к другу, кончики пальцев другой проникли в вырез моего платья, взбудоражив нервные окончания по всей поверхности кожи, его губы завладели моими и стали творить нечто… неописуемое.

Я даже не подозревала, что мое тело может чувствовать такое! Дразнящие импульсы сотней огненных струек потекли вниз и переполнили внутри меня что-то, специально для этого созданное. Маленький нервный взрыв сотряс меня и скрутил бы, если бы я не была так сильно прижата к волшебному телу Дениса.

Когда во мне растворились последние отголоски взрыва, губы Дениса стали мягкими и нежными. Легонько касаясь моего лица, они прошептали:

— Приблизительно так. Но с любимым мужчиной это было бы гораздо сильнее.

Я с трудом восстановила дыхание.

— Да, еще раз объяснять не надо. Раз уж только один поцелуй вызывает такую бурю в организме…

— У меня хорошая техника, — скромно объяснил Денис. — Представляешь, что будет, если к технике добавить эмоциональный фон?

Его тело все еще «искрило», даже через два слоя одежды. Он усадил меня на лежанку, а сам устроился на полу у стены, и, обняв свое колено, наблюдал за мной, кажется, уже сожалея о том, что сделал.

Вообще-то, неожиданные ощущения меня напугали своей парализующей интенсивностью и зависимостью от чужой воли. Не так уж и бессмыслен обет целомудрия. Чтобы не расстраивать Дениса, я заставила себя улыбнуться.

— Ну вот, меня только что впервые поцеловал парень…

Денис в ответ усмехнулся:

— Это вряд ли.

— Точно, — заверила я.

— Ты сутки провела на «Тайне» без сознания, и Герман от тебя не отходил, — напомнил Денис. — Он, конечно, крут, но не железен.

Как-то уж слишком уверенно Денис это сказал, и я даже заподозрила существование некоей Большой Мужской Тайны.

Когда дождь закончился, он ушел в форт, а я принесла из леса хворост и растопила камин. Хорошее получилось жилище. Назову его Гнездо.

IV

В коридоре форта Денис увидел Германа, шедшего вместе с Юрой к башне.

Непроизвольно они остановились друг напротив друга. Денис рассматривал Германа «фильтрующим» зрением, пользуясь тем, что в полутьме коридора никто не заметит его расширенные зрачки. Так и есть. Герман весь, от глаз до бедер, пропитан оранжевым свечением. Тем самым, которое все еще мерцает в Асе, и которое он безуспешно пытался стереть с ее губ. Вряд ли он позволил себе с раненой девушкой больше, чем легкий поцелуй, но для Дениса стало очевидным значение понятия «заниматься любовью» — оно совсем не то. Хотя итог тот же: произошедшее между Асей и Германом сделало ее женщиной. В ней появилась необъяснимая привлекательность, обезоруживающее, абсолютное обаяние, — власть над мужчинами.

Герман же смотрел на левую руку Дениса, где красовался свежий шрам. Только что Валерка жаловался на его отказ обработать глубокую кровоточащую рану…

— Она в порядке? — спросил Герман.

Денис медленно кивнул:

— Ее просто надо оставить в покое.

Герман хотел еще что-то сказать, но только сглотнул.

Юра напряженно переводил взгляд с одного на другого. Когда они наконец разошлись, он сказал Герману:

— Ты соображаешь, что делаешь?