Сказки Перекрестка

Недавно Денис, а теперь Галя с Асей… Тима неприятно поразил вид Гали с глазами хищного зверя, и если он смирится с этим, то и его коснутся те же разрушающие изменения, если нет — он будет страдать. Он не хочет, чтобы девочки были агрессивными и жестокими, он хочет их защищать, потому что в его понимании только за это и стоит сражаться. Не пожелав оставаться у него за спиной, Галя почти его уничтожила. Капитан-Командор обязан был дать ему понять, что он прав, что девочки с рельефными, накачанными телами, дымящиеся от ненависти, — неправильные девочки, и это не обсуждается. Достаточно на Острове одной Аси, которая не просит помощи, даже умирая, за неимением приключений создает их сама и никому, кроме единственного человека, не доверяет, да еще и способна отбиться от небольшой армии. Но она — волшебный котенок, не агрессивна и всех любит, причиняет боль, да и то невольно, лишь тем, что держит дистанцию в отношениях. Драконы в таких вещах не ошибаются…

А что на душе у тех, кого Капитан-Командор видит реже, не дающих ему повода сканировать себя? Их можно уберечь? А если здесь, на Земле, это непременное условие взросления, а он лишь насильственно задерживает его?

Его успокаивала молчаливая поддержка Королевы, которая очевидно не хотела таких перемен ни в ком.

12. Перерок

I

Два месяца они не виделись. До Германа лишь доходили слухи о том, что Асю видели живой и здоровой. Она таки улизнула в наколдованные мирки, и ее больше не караулили. В душе установилась относительная гармония. Время истекало, он это чувствовал. Теперь нужно было заниматься самым важным — тем, что долго откладывалось, но не из-за лени, а из-за необходимости накопить как можно больше информации. Герман усадил весь свой экипаж за учебники, а сам начал искать причины и закономерности совмещения порталов.

Идея не была праздной. Островитяне облюбовали себе миры по интересам, и «случайные» сквозняки никого не устраивали, в том числе самого Германа. Какой-то собственный интерес в мирках начал появляться даже у девочек, а для них хотелось сделать приятный сюрприз.

Работа предстояла грандиозная, и он, погрузившись в нее, забыл обо всем. Ну, почти. Были моменты, когда его рассуждения заходили в тупик, в очередной гипотезе образовывалась дыра, и в эту дыру лезли воспоминания, от которых он коченел. Раненая девочка на процедурном столе. Совершенное тело маленькой женщины, в тот момент абсолютно беспомощное. Снаружи. А под обманчивой оболочкой — идеальный механизм для выживания, наверное, в любых условиях… Неведомой рукой заброшенный в мир людей, где нашлось более изощренное оружие, от которого защиты нет. И это оружие — не только то, что разит огненными стрелами. Это оружие — в его, Германа, руках, и он уже использовал его против нее. Когда он это понял, то поддался порыву выяснить всю степень своей вины и сделал то, чего, наверное, потом стыдился бы… Если бы не считал, что имеет на это право, поскольку он и она — одно целое. Ей нужна защита.

Вот и все. От этой мысли наступал очередной тупик. Зато предыдущий оказывался уже пройденным. Пока он думал об Асе, его тренированный ум незаметно продолжал свою работу, уже интуитивно, исследования мирков сдвигались с мертвой точки и направлялись по более перспективному пути.

Иногда приходили парни и просили доступным языком объяснить какую-нибудь тему из естественнонаучных дисциплин. Герман объяснял, гениально упрощая, и это наталкивало его на еще более интересные мысли. Так дело и продвигалось.

Он составлял макет субпространства, в котором перемещались наколдованные мирки, отслеживая «орбиту» каждого, для чего постоянно просматривал реестры, в которых никто, кроме него, ничего бы не понял. Его внимание привлек мирок, который открывался неделю назад. Кто в него проник? Герман знал, кто, просто чувствовал. Он соскучился.

По расчетам получалось, что проход откроется снова с минуты на минуту. Искушение увидеть невозможное существо хотя бы мельком оказалось слишком сильным, и лишь только туман межвременья начал просачиваться в пещеру, Герман шагнул в портал.

II

Он оказался на пыльной площади, видимо, рыночной, заставленной столами, лавками и палатками, окруженной низкими, не выше чем в два этажа, каменными и деревянными домиками. День здесь был в разгаре, и торговля тоже, по площади, от прилавка к прилавку, оживленно перемещались пестро одетые люди. Благодаря их разномастным нарядам, что, наверное, нормально для базара, Герман, одетый в черные вельветовые брюки с небольшой сумкой на поясе и серую безрукавку, не привлекал к себе особого внимания. Он двинулся между рядами прилавков, внимательно оглядываясь, понимая, что вероятность увидеть искомый объект сразу крайне мала. Перед ним трясли отрезами тканей и металлическими побрякушками, красоту которых он не мог оценить, ему улыбались девочки в длинных платьях с облегающими лифами и широкими юбками, его рассматривали наметанными взглядами купцов, быстро теряя интерес, мужчины в добротно сшитых одеждах, пока он пробирался к выходу с рыночной площади.