А как убили — так шахтёр да горняк и говорят спелеологу:
— Про тебя, брат, никому знать не велено, ни говорить, ни писать о тебе нельзя. Ступай-ка ты снова в пещеры Кавказские. А мы к отцу вернёмся.
Долго ли, коротко ли, вернулись шахтёр да горняк к отцу. Вернулись — а отец и говорит им:
— Ну что, детки, сказывайте, как с обманщиками справились.
Братья и отвечают:
— Всё ты, папа, знаешь, всё ведаешь. Мы тебе скажем, как с обманщиками справились, а ты скажи нам, как им удалось на корабле память нашу отнять да за борт нас выкинуть. Ну, коли твой спрос, так нам теперь ответ держать.
Тот брат, что поспокойнее, который шахтёр, говорит отцу:
— Моё дело было простое: коли они обманщики, то с войском на них идти нельзя, обманут они войско. Поэтому я на них с дубиной пошёл — такая моя доля в победе.
Тот брат, что погорячее, горняк, так отцу говорит:
— И моё дело было нехитрое: коли они обманщики, то войско моё должно быть такое, чтобы никого не слышать, ничего не знать, а только приказов моих слушаться. Оттого и привёл я пустышек, чтобы обманщиков воевать. Такая моя доля в победе.
Спокойный брат говорит:
— Нам ещё наш третий братец помогал.
А отец ему:
— Тише, дурень! Впредь молчи об этом, люди услышат — нехорошо получится. А за то, что братца помянул, обоим вам будет наказание: не скажу я вам сейчас, как морячки вас обманули да за борт выкинули, а скажу в другой раз. Ходите да майтесь. Да не просто так майтесь — готовьтесь первый мой наказ выполнить, достать из пещеры тот сталактит, от которого великие и страшные злодеи на земле рождаются. Пингвиний Нос у меня, Дурачка нет боле, вам теперь только пингвинов остерегаться надо.
И пошли братья-спелеологи к новой экспедиции готовиться.
Тут и сказке конец.