Сказки Пятиречья

- Не отвлекайся. Тебе все равно не суждено увидеть смерть нашего мира. Он еще прекрасен, хоть и увядает, так что наслаждайся им, пока это возможно.

- Но вы ведь лучший маг Лавергена, это даже господин Марен признает. Вы наверняка что-нибудь придумаете, я уверен!

- Нет. Я не собираюсь ничего придумывать. Я верю в Ее Величество и призываю тебя верить в ее возвращение.

- Но...

- Займись пузырчатой плесенью и не размахивай ведром."

- Давай-давай-давай, - нервно приговаривал Илиган, попинывая пятками возмущенную таким обращением кобылу. Троица спешно пересекала знаменитые горные луга, что подогревались и увлажнялись горячими источниками Серых Хребтов. Воздух был еще слишком холодным, и густые испарения покрывали бесчисленные крестьянские наделы. Рожь уже засеяли, и она успела проклюнуться, но ростки были еще бледными: пар, вздымающийся от оросительных источников, не только согревал воздух над полями, но и лишал растения достаточного количества солнечного света до тех пор, пока весна не вступала в полную силу, и испарения не становились прозрачными дымками. Но сейчас густой туман был путешественникам только на руку: преследующие их купцы сразу потеряли их из виду, и не придумали ничего умнее, кроме как разделиться и обследовать все главные дороги, пересекающие поля и луга Тэллы. И если учесть необъятные размеры оных, путешественники могли смело обосноваться тут до лета, не боясь случайно наткнуться на преследователей.

- Успокойся, Илиган, - сказал ему Атуан. - Мы уже выехали из города, теперь они нас не найдут.

- А ты вообще молчи, мы же твою шкуру спасаем! - огрызнулся служитель. - Как выехали, так и обратно въедем: не до лета же тут прятаться?

- У меня другая идея, - хитро улыбнулся Атуан, сворачивая в сторону смутно колышущегося силуэта скалы. - Здесь, за полем, где репу выращивают, есть одна козья тропка. Она сначала ведет вроде как к вершине, но потом немного петляет, ныряет в небольшую пещерку, а потом снова выходит на поверхность точнехонько к руслу Навьи. Лошади там, правда, не пройдут, но мы проберемся без труда. Манька тоже наверняка пройдет.

Коза, все это время печально бредущая за кобылой Илигана, жалобно заблеяла, не желая лезть в неизвестные ей пещеры.

- Юрод ты! Я в горы не полезу, а под землю тем более.

- Хорошо, - пожал плечами Атуан. - Тогда возвращайся в Тэллу, передай купцам, что я ушел и иди себе смело обратно в храм.

Илиган прикусил губу. По-хорошему, ему вообще не следовало лезть в это дело, да еще и брать храмовых лошадей для спасения неблагодарной шкуры наглого полуэльва. Купцы наверняка уже вызнали, который из служителей удрал от них вместе с обманщиком Атуаном, и по головке его не погладят. Точнее, погладят, но чем-нибудь тяжелым. Но с другой стороны: а как он еще должен был поступить, когда услышал, с каким живым интересом купцы по цепочке передавали друг другу известие, что некий голубоглазый ушастый ублюдок вернулся в Тэллу?

- Что ты им сделал-то?

- Да так, - попытался уклониться от ответа Атуан. - Ничего незаконного. Просто отказался выполнять кое-какую работу.

- Всего-то, - Илиган скептически хмыкнул. - Нет уж, раз я теперь соучастник, то хочу знать, в каком преступлении повинен.

- Да сущая ерунда! - попытался было отмахнуться Атуан, но не тут-то было.

- Так, или ты рассказываешь мне все по порядку, или я забираю Тюлли с собой и возвращаюсь к купцам с подробным описанием твоих планов на побег.

Полуэльв только тяжко вздохнул, глядя как Тюлли беззаботно пытается лизнуть густой туман.

- Хорошо. Только ты зря не ругайся, дослушай до конца, договорились?

- Рассказывай уже.

Атуан еще раз тяжко вздохнул и принялся рассказывать.

Пару месяцев назад, когда он уволился со службы в речном отряде (точнее, когда его уволили за безрассудный нрав и неспособность жить без неприятностей), он заглянул в одно питейное заведение, чтобы отпраздновать в кои-то веки честно выплаченную зарплату. Дело было в Тола-Вилсе, городе эльвов, и Атуан был весьма обрадован, когда встретил там двух купцов-соплеменников. Изрядно приняв на грудь, мужики задумали играть в карты. Атуану не везло, и к полуночи он проиграл все до последней медяшки и даже (чем только думал?) залез в долги. Да какие долги! Когда поутру хмель отпустил его, и друзья-собутыльники пришли напомнить о размере суммы, у Атуана душа в пятки ушла. Пообещав вернуть долг в течение двух месяцев, парень от нечего делать нанялся в услужение к местному торгашу, который как раз искал себе помощника-полуэльва.