Сказки ПРО

Мы с лучшим другом были вместе всегда. Ну, или вернее, с того момента, как я себя осознал отдельным существом и почувствовал, что вокруг что-то есть, Мой друг уже тогда был рядом. Не думаю, что я в этом оригинален, и не знаю, почему так произошло. Видимо, это такое условие. Есть старая идейка, что каждому из нас при рождении дается сопровождающий, оберегающий, подсказывающий правильные решения и верные пути. Ну, допустим, как сказал рэбе на приветствие “Христос воскрес”. Только вот мой Лучший друг ничего не подсказывал. Ну, или я не понимал его подсказок. Да ладно, он был к жизни еще менее приспособлен, чем я! Чуть что, прятался под кровать или на полку какую-нибудь. И, честно сказать, чаще всего ему самому кто-нибудь бы подсказал, что делать с этим вот всем.

Он просто жил, и мне с ним было хорошо, как ни с кем. Со временем я стал защищать его, как мог, оберегать и ограждать от внешних беспокойств. Мы с другом изначально были по природе своей существа робкие, так что, чаще всего проблемы решались либо бегством, либо слезами, совсем мальчишкам в том окружении не подобающими, за что были прозваны плаксами, гнилушками и еще по-всякому, не очень-то хочется вспоминать.

А, да, жили мы с ним тогда в местечке с говорящим названием Гнилой угол в совершенно первозданной дикости, где из человеческого было несколько светлых душ да потрепанные стопки листов бумаги со словами и картинками.

Стопок было не очень много, приходилось порой ждать своей очереди. Кроме того, большинство из них было заполнено словами, которые приклеивались к глазами и подменяли собой часть мира вокруг. И чем больше мы читали, тем больше слов приклеивалось, так что со временем вместо значительной части окружающего мы стали видеть не то, что на самом деле, и потребовалось время, раздумья, усилия и даже боль, чтобы обнаружить и отскрести хотя бы часть этих наростов. Наверняка знаю, что и сейчас, возможно, большая часть реального мира скрыта от меня за этими скелетиками чужих мыслей и желаний. А вот картинки люди обычно переводили «под копирку» или срисовывали на отдельные листочки для красоты и на память, но нам с другом было лениво, поэтомы мы стали рисовать сами.

Но, я отвлекся. Заманчиво, конечно, было бы рассказать подробно, что я помню о том времени, расписать, так сказать, все прелести детства. Например, как маленькие грязные божки заливали пылающей пластмассой муравьиные города и с восторгом рассматривали обожженные трупики, как рассекали тонкой палкой, словно саблей, на лету бабочек и стрекоз, как заразились ложью и научились отнимать жизнь. Но, согласись, понаписано подобного более чем много, и добавлять к сказанному гениями и иже с ними свою полушку нет у меня никакой охоты.

Так что, перейду сразу к моменту завершения постройки корабля, то есть, ко времени, когда мы выросли, зажили самостоятельной жизнью, обзавелись обязанностями, определили разницу между “я хочу” и “мне надо” и перестали удивляться, слыша бесконечный ледяной смех неба по поводу шутки, которую оно с нами всеми сыграло.

Ну всё, извини, не буду больше развозить философию, знаю, как ты этого не любишь. Тем более, что я собираюсь сделать нелегкое признание, и чем дольше я оттягиваю этот момент, тем труднее мне на это будет решиться.

К тому времени мы уже здорово портили нервы друг другу. Его все больше не устраивало, как я живу, Я, как мог, пытался его развлечь, успокоить, найти компромисс. Именно поэтому, ради чертова компромисса, мы начали строить корабль, и он у нас получился. Здоровый такой, пузатый, с кучей палуб, с мачтами и пушками, с рангоутом и такелажем и всякой другой всячиной. С красивым названием. На какое-то время это нас увлекло и позволило мне заниматься своими ежедневными обязанностями.

Однако, когда корабль был закончен, наши споры разгорелись с новой силой. Мой друг категорически не был согласен с тезисом “жить ради других”, и буквально настаивал на том, чтобы мы немедленно все бросили, сели на корабль и отправились вперед. Ну, во-первых, возражал я, что значит, вперед? Куда это, вперед? Перед бывает разный. Сам не заметишь, как твой перед превратится в зад. А во-вторых, ты хочешь плыть на этом? Вот на этой декорации? Друг мой! Это же игрушка! Она при всем твоем желании не поплывет, поверь взрослому и серьезному – а я тогда считал себя взрослым и серьезным – человеку.

Он не слушал, он смертельно обижался, он устраивал безобразные сцены и пытался всевозможными способами испортить мне жизнь. Слава Богу, мой лучший друг не стал травиться алкоголем, к счастью, у него почти немедленно после приема чего-нибудь горячительного начинала страшно болеть голова, чего у меня не бывает в принципе.

Ну вот, я и подошел, наконец, к сути.