Сказки PRO…

Я, конечно, не был в курсе того, что произошло в прошлом году, но спрашивать об этом было бы нетактично. Да и у кого спрашивать? У Игорька, чтобы он послал меня куда подальше и записал в черный список лиц, с кем он не разговаривает. На мое счастье рядом сидел аниматор, изображавший Супермена.

— Прошлым летом Игорек случайно пустил на свой аттракцион мужика с пивом, да и еще ужратого в хлам, — Супермен наклонился ко мне и старался шептать на ухо так, чтобы никто ничего не услышал. — Все было нормально, а когда карусель поднялась высоко-высоко и начала покачиваться из стороны в сторону, мужик начал буянить. Соображаешь? Там ему приспичило. Прямо там, на высоте приспичило!

— И что? — стараясь не привлекать внимания, шепотом спросил я, — Не потерпеть было, что ли?

— Ну и то, что видать, не потерпеть, — у Супермена от возмущения даже появилась одышка. — Мужик встал в кабинке, держался за перила одной рукой, а другой расстегнул штаны и ссал вниз. А в этот момент кабина качнулась, мужик заорал. Так висел на перилах, держался за свои причиндалы и орал, пока карусель не спустилась вниз. Оказалось, мужик струей попал на какой-то провод то ли от подсветки, то ли еще от чего. Слегка только долбануло. Хорошо еще жив остался. И ток был небольшой, обошлось без членовредительства.

Супермен, очевидно подивившись своему остроумию, загоготал, прикрывая рот рукой. История, рассказанная им, не вызвала у меня ничего кроме недоверия. Прости, Господи, но в наше время доверять каждому слову, которое говорят люди — одно из самых бестолковых занятий из тех, какие только можно придумать. Да и что можно сказать об историях, рассказанных человеком, основное занятие которого — бегать весь день по парку развлечений в красном плаще, маске и обтягивающем черном трико, поверх которого нацеплены красные плавки? Пожалуй, ничего хорошего. Тем более тогда, во время собрания, я был еще обыкновенным подсобным рабочим, ни о какой эксплуатации меня в качестве аниматора и речи не шло.

— Что там такое? Я сказала что-то очень смешное? — директриса покосилась в нашу сторону, — Лично мне не смешно, совсем не смешно.

Супермен принялся извиняться. Без костюма он был до неприличия жалким, совсем не мужественным. Он как-то скукожился, видимо, вдруг подумав о чем-то очень страшном, о том, что пугало его, заставляло покрываться холодным потом. О том, что предстояло вытерпеть, и от чего нельзя было отвертеться.

— Подожди, скоро настанет п***ец, — прошептал он, вновь наклонившись ко мне. — Сейчас она поболтает тут и дружно погонит нас испытывать аттракционы! А я высоты боюсь! А этой мадам попробуй, объясни. Бл**ь, что же будет!

Господи, спаси и сохрани! «А сейчас у нас фиеста!», — под общий гогот проскандировала директриса и маленькой группкой, похожей на группу детей из детского сада, мы проследовали в направлении аттракционов. Никто не сопротивлялся, не пытался возражать — по всем признакам было видно, что это было бесполезно.

Первым на очереди было колесо обозрения. Весь персонал уместился в четырех кабинках. Супермена трясло, но он старался сохранять внешнее спокойствие и даже улыбался. По его бегающим глазам и беспорядочно двигающимся пальцам было понятно, что он готов провалиться сквозь землю, лишь бы не садиться в эту кабинку. «Ну, давай, старушка», — оставшийся на земле парень, оператор колеса обозрения, дернул рычаг. Супермен перекрестился. «Отче наш, иже еси…», — начал он, но тут же осекся.

Колесо обозрения задрожало и заскрипело. Кабинки, покачиваясь, стали медленно подниматься наверх. Горизонт поплыл куда-то вдаль. Деревья, крыши аттракционов и киосков стали, не спеша, уменьшаться в размерах. В лицо ударил свежий ветер, весенний, с легкими нотками зимы, талого снега и сырой земли. Супермен сидел бледный, вцепившись руками в перила. В те моменты, когда в конструкции кабинки что-нибудь скрипело, он вздрагивал. Господи, как же мне было жаль его. Это неправда, что нет в нас человеческого соучастия к бедам других людей. Оно есть. Никто не смеялся над Суперменом, никто не бросил ни единого упрека. И на том спасибо.

Скрип колеса обозрения сопровождался его едва заметным покачиванием. Вопреки ожиданиям, вид с колеса открывался не то чтобы не живописный — такой, какой есть, со всеми кучами мусора, помойками, вытоптанными газонами и старым ржавым грузовиком, припрятанным за шатром, в котором располагался тир.

Мы сделали круг, и Супермен уже привстал, чтобы первым выпрыгнуть из кабинки на землю, но раздался грозный крик директрисы: «Уважаемые товарищи пассажиры, всем оставаться на местах, мы идем на второй заход». Лицо Супермена побледнело, он снова вцепился в перила, причем вцепился с остервенением.

«Е**ть-копать! Е**ть-копать!», — причитал, глотая воздух и стараясь успокоиться, Супермен, когда мы, сделав второй круг и сойдя на землю, направились к следующему аттракциону.