Луша отвернулась от ларька. Она вспомнила все, что делала колдунья, крепко-крепко зажмурилась, сжала кулачки и быстро-быстро зашептала себе под нос, стараясь, чтобы мама не услышала:
– Хочу, чтобы мы купили мороженку, хочу, чтобы мы купили мороженку, хочу мороженку… Оп! – крикнула Луша и изо всех сил хлопнула в ладоши. Мама вздрогнула.
– Луша, ты что? – сказала она укоризненно. – Ты решила меня сегодня совсем довести? У меня и так чуть разрыв сердца не случился, когда ты из песочницы ушла…
Луша в ответ молчала сосредоточенно, повторяя про себя: «Хочу мороженку, хочу мороженку…»
Мама вздохнула, посмотрела вдаль, машины ехали и ехали, машин было очень много, а автобусов ни одного. И даже маршрутки, которые обычно суетились и бегали туда-сюда, как большие желтые муравьи, и те куда-то запропастились.
Мама еще раз вздохнула и присела перед Лушей на корточки.
– Горе ты мое Луковое, ты не находишь, что нам с тобой нужно срочно снять стресс?
Луша опять промолчала, боясь открыть рот, чтобы не напортачить в колдовстве.
– Врачи говорят, что для снятия стресса полезно ходить пешком и кушать сладкое. Как ты смотришь на то, чтобы купить мороженого и прогуляться до дома? Погода хоро…
– Ура-а-а!!! – завопила Луша во все горло. Мама пошатнулась и чуть не упала.
– Луша, – строго сказала мама, выпрямляясь, – если ты не прекратишь кричать, я отменю все мороженое на месяц!
– Сработало! – крикнула Луша чуточку потише.
– Что сработало? – переспросила мама, копаясь в сумочке в поисках кошелька.
– Колдунство сработало!
– Колдовство… – машинально поправила мама, доставая кошелек.
– Постой-ка.
Она с подозрением, даже с опаской посмотрела на Лушу.
– Какое колдовство, Луша, не морочь мне голову.
– Меня колдунья в парке научила, – Луша перевела дух и принялась торопливо объяснять, – если хочешь что-нибудь наколдовать, надо сначала закрыть глаза, вот так, потом быстро-быстро сказать, что хочешь, пото-ом ка-ак хлопнуть! И все!
– А-а-а! Значит, хлопнуть, и все? Ну-ну, – мама отвернулась и начала отсчитывать мелочь.
Луша поняла, что мама ей не поверила.
– Мама, – она скрестила руки на груди и упрямо выпятила нижнюю губу. – Ты, что, не веришь, что я тоже могу колдовать? У тебя есть волшебный глаз, а мне, что, нельзя?
– Да, конечно, можно, господи, я, что, запрещаю? – мама пожала плечами, разглядывая картинки с мороженым. – Ты какое будешь, эскимо или стаканчик?
– Мама, я серьезно, – Луша даже ногой топнула. – Вот скажи, чего ты больше всего хочешь? Больше-больше всего на свете? Скажи мне, я тебе обязательно-обязательно наколдую!
– Будьте добры, два вафельных стаканчика, один пломбир и один крем-брюле, – сказала мама в окошечко, забрала сдачу и мороженое, спрятала кошелек в сумку и повернулась к Луше. – Ты какое будешь, пломбир или…
– Мама! – Луша опять топнула ногой. Проходившая мимо старушка в очках, со строгим пучком на голове и маленькой пушистой собачкой на поводке неодобрительно поджала губы. Мама порозовела.
– Я не буду никакое мороженое, пока ты мне не скажешь свое самое заветное желание!
– Самое заветное? – мама, кажется, рассердилась. Когда мама сердится, глаза у нее становятся узенькие-узенькие, и губы сжимаются в тонюсенькую ниточку. – Самое-рассамое, да? Принц на белом Мерседесе! Ну? Чего молчишь? Сложновато для начинающих колдуний, правда, Лукерья? Бери свой пломбир и пошли.
Луша молчала растерянно. Ну и мама. Взрослая вроде бы женщина, а заветное желание, как у маленькой глупой девочки.
Луша очень любит, когда мама сама ее укладывает спать. Хотя чаще бывает так.