Сказки про ведьмака

После расстрела Олег не спал всю ночь, думая также о том, что лучше постоянно отдавать всё возможное близким людям, чем придерживать до лучших времён. Ведь любой день легко становится последним.

Тогда Олег сам позвал Нину вечером в гости. Приготовил хороший ужин. Выбрал кино. Он вливал в неё всё тепло, что скопилось в нём неизрасходованным, а она отдавала втройне, генерируя на ходу прямо здесь и сейчас. Ведьмак плыл по течению чувств Нины, принимал её любовь, и что-то в нём шевелилось. Не загоралось, не взрывалось, не сводило с ума, но, словно росток под комочком земли, шевелилось и жило, пускало корни.

Ведьмак наконец перестал шататься и смог идти ровно. На него уже один раз покосились двое полицейских, но решили не приставать. Чем полнее обреталось сознание, тем мягче становились краски недавнего прошлого, а углы скруглялись, однако оставалось нечто вроде слепка памяти о силе переживаний.

Пошёл дождь. Капли собирались на лице в ручейки, щекотали кончик носа. Ветер отрезвлял окончательно. Хотелось жрать. Ведьмак шёл по крупной улице и выхватывал у прохожих мелких паразитов, жевал брызгая соками и жадно глотал. Находясь одновременно в двух мирах, охотник заметил, что дождь не смывает чёрную кровь с его губ – она испарялась сама, как обычно тоненькими антрацитовыми струйками.

Когда силы стало достаточно, Олег проколол взглядом ткань времени и увидел то, что заставило его зарычать от ярости: Синеглазка обманул. Не было ни падения с велосипеда, ни отупляющей усталости. Ведьмак загадал желание. Сделал то, что хотел говорящий кусок Скверны.

Какой-то прохожий близоруко всмотрелся Олегу в лицо и отшатнулся. Ведьмак повертел головой и выбрал припаркованную машину с тонированными стёклами, подошёл и взглянул на себя. Глаза приобрели жёлтый цвет и слегка светились. Было похоже, что он использует линзы с отражающим слоем. Смотрелось жутковато, но ведьмаку понравилось. Сейчас он хотел быть страшным. Чувствовал, как пробуждается внутренний зверь, и хотел ему соответствовать.

Окончательно наступила ночь. Дождь не прекращался, и одежда стала тяжёлой, пропиталась влагой. Прохожие стали попадаться совсем редко. До дома оставалось ещё несколько километров. Теперь, насытившись, можно было бежать в сумерках, но совершенно не хотелось. Только одно желание билось в висках: сбросить всю ответственность и забыть, заняться фотографией, может чем-то ещё, заботится о Нинке.

Олег с силой ударил себя ладонью по лицу:

– Я дойду! Я добью этого ублюдка! Я ОХОТНИК!

Он повторял эти слова в такт шагам, как заклинание. Становилось легче. Внутри сознания всё выстраивалось в нечто устойчивое и красивое. Это было приятно.

Сумеречный мир на этот раз обнял с какой-то лаской. В нём стало дышать легче, чем в нормальном. Олег рванулся с места, пробежал по стене дома, прыгнул выше и не завис в воздухе, а полетел, опираясь на жуткие когтистые крылья, нелепо торчащие из-за спины.

Путешествие оказалось быстрым, разочаровывающе коротким. Ведьмак приземлился на балкон апартаментов. Дверь была не заперта. Синеглазка сидел в кресле и разглядывал гостя:

– Появились собственные желания?

Вместо ответа Олег ударил очищающей силой, как в доме гадалки, только намного мощнее. Своей волей охотник заставил волну отражаться от стен комнаты, усиливая эффект.

Шлем вскочил и упал на ковёр. Ртом пошла пена, а руки и ноги весело отплясывали безумный танец. Синеглазка был ещё жив, только лишь оглушён. Демон полз в сторону от тела своей марионетки-хозяина. Теперь отродье Скверны не имело возможности пользоваться разумом и стало лёгкой добычей. Олег наступил на спину твари и обхватил осклизлую голову, указательными пальцами зацепившись за глазницы, синева с глаз демона слетала, как пожухлые лепестки с цветка. Охотник разломил шею, и всё стихло.

– Ну? Где награда? – Олег обратился в пустоту, ухмыльнулся. Ведьмак вышел в окно спрыгнул на тротуар и пошёл быстрым шагом. Наконец домой и поспать. В кармане он перебирал пальцами небольшой шарик. Многократно отражённая сила, проходя через Синеглазку считывала разум химеры и спрессовывала в стеклянистую сферу. Теперь у охотника был слепок врага. Джинн, заточённый в сосуд, способный исполнять желания.

В апартаменты вошли без стука четверо мужчин.

– Доигрался, – произнёс совершенно седой человек чуть за сорок, – А мы неплохо поработали.

– Мы потеряли всю его накопленную силу, – буркнул лысый, абсолютно квадратный с лицом, похоже слепленным из сырого теста.

– Главное, что освободились его люди. Сила – это ерунда. Главное её источники, – третий мужчина, тоже не молодой, но подтянутый, с крашенными в чёрный цвет волосами говорил, подняв вверх палец.

Трое посмотрели на молчавшего до сих пор – мужчину средних лет, в самой обычной одежде, с самым обычным лицом. Тот махнул рукой.

– А зачем вот ему были нужны эти синие глаза? – спросил лысый.

– Хотел выделяться, наверное. Надо было у него спрашивать, – проворчал седой.