Сказки PRO…

Книга была действительно ничего. Я читал ее на кухне, подстелив на стол газету. Днем в коммуналке никого на кухне не было, все разошлись на работу или тихо сидели в комнатах. Почитать на кухне было роскошью, которую я редко себе мог позволить. Я восхищался неведомым слогом столетней давности, манерой изъясняться, объяснять сложное, научное или псевдонаучное простым языком с претензией на элегантность. Меня увлекала в старых книгах их убедительность, весомость, до которой современным изданиям еще очень далеко.

«Нет, эту книгу я точно никому не продам», — пообещал себе я и вспомнил, что не проверял электронную почту уже третий день. Размеренность моей жизни, метание между учебой, работой и книгами подчас делали меня рассеянным и забывчивым. Это не необязательность, а стечение обстоятельств, когда ничто не заставляет быть обязательным тебя, да и ты сам стараешься никого не упрекать в необязательности.

На электронной почте скопилось с десяток писем. Одно из них заставило мое сердце колотиться, я прокричал: «Ага!» и принялся потирать руки. Писал человек, который был готов купить сразу несколько моих антикварных книг. Купленные по дешевке у дяди Семы и еще где-то, они не пригодились мне. В них не было ничего из того, что представляло бы для меня интерес. И я решил их продать, запросив цену откровенно немаленькую, такую, какую мне позволила запросить моя совесть. А она в этот раз оказалась довольно терпимой к такому импровизированному бизнесу. Если быть точным, то за три неприглядных книги мой знакомый был готов выложить сумму, которую я не без труда зарабатываю за пару месяцев.

Мы договорились встретиться на следующий день, когда я закончу учебу и смогу без спешки дойти до конторы этого моего знакомого. Поражают меня иной раз люди. Да, человек успешный, при деньгах, шикарная машина и шикарная квартира где-то в центре. Статус, привилегии, даже охранник на входе в офис, интересующийся, с какой целью к Сергею Ивановичу я следую.

Этот самый Сергей Иванович, с которым я познакомился случайно на почве продажи книг, был молодым щеголеватым типом. Про таких говорят: «На понтах». Он брезгливо осмотрел книги. Я просто уверен, что красивые корешки его интересовали гораздо больше, чем само содержание. Впрочем, какое мне до того дело? Он, не моргнув, выложил кругленькую сумму. Я взял деньги — и совсем скоро забыл и про Сергея Ивановича, и про эти книги, и про остальное. Меня радовало то, что на полке освободилось место под новые находки — состояние, знакомое каждому коллекционеру и вообще таким увлекающимся людям, к которым причисляю себя я.

Так вот, поражают меня порой люди. Вроде и при деньгах, что-то страстно собирают, а лишают себя радости поисков и открытий. Им подавай все готовенькое, на блюдечке с голубой каемочкой. Их интересует состояние и цена. Они игнорируют детали и события — то, откуда взялась книга, какой путь проделала, кто ее бывшие владельцы. Дядя Сема таких собирателей чувствует за пару километров, конечно, если они преодолевают в себе отвращение и появляются на блошином рынке. И, конечно, дядя Сема не упускает возможность продать такому искателю приглянувшееся втридорога. Хотя, сбить в таких ситуациях цену ему, по его же словам, никогда еще не предлагали. Одним словом, мало. Мало ставить цену втридорога, нужно сразу раз в десять, не меньше.

Мой молодой и, в общем и целом, крепкий организм победил грипп окончательно. Это была и радостная новость, и одновременно не очень.

Повод не ходить на учебу и удобная отговорка от работы действовать перестали. Впрочем, не очень-то они мне были и нужны. Ненавижу лентяев. Самому быть лентяем — это совсем скверно. Будто тебя прокрутили через мясорубку, и ты не можешь собрать фарш из себя в одну маленькую ровную кучку, все время норовишь растечься в лужу, похожее на что-то не совсем приличное.

Лень и покой — не родственные понятия. Лень — это когда ты просто не делаешь то, что мог бы делать при каких-то других обстоятельствах. Покой — это когда ты делаешь то, что можешь делать и на что способен, просто при этом тебя никто не подгоняет, не действует на нервы. Вот так было у меня. Полусонное состояние на лекциях, неторопливая работа, заключавшаяся в раскладывании незамысловатых канцтоваров по коробкам и пакетам и в приклеивании к ним номерков с заказами. Да, это по мне. И так бы продолжалось бесконечно, если бы я сам больше заботился о своем здоровье и не поднялся бы с постели после первого же облегчения гриппа для того, чтобы сходить неведомо куда за какой-то книгой.