Сказки птицы Гамаюн

Я подумала: «Обидишь такую, как же».

– Да, продолжил Горыныч, – вторая голова у меня «Добрый» называется.Жалостливая личность очень. Алёнушку спасти и сюда привести – это её идея. Если бы только одну Алёнушку, так и братца ее Иванушку привести пришлось, а он непоседливый – страсть, разбаловался здесь совершенно. Неймётся ему в замке, всё намеревается налево сбегать. Как набедокурит с девками в соседней деревне – в козленочка превращается и говорит: «Что с меня взять, козёл – и есть козёл, зачем, мол, в огород пускали?». А мне приходится отступные барышням выплачивать за поруганную честь. Всем без разбору плачу, от этого разориться могу, не буду же проверять, у кого была эта честь, а у кого нет? А ещё что очень неудобно: раньше, когда людей здесь не было, я в змеиной ипостаси в горах на коз охотился. Так инстинкт никуда не делся. Как увижу этого «Козленочка», так и сожрать его хочется. А Алёнушка это видит, сердится, рыдает, я этих слез жуть как не люблю. Третья голова у меня «Задумчивая». Не от слова думать, к сожалению, а от слова задумывать. Как задумает иногда что-нибудь – не знаешь, куда деться. Удумала в прошлый раз, что ей в невесты нужна Снегурочка – мол, хорошо зимой с ней пообщаться, а потом отдыхать от неё всё лето, когда она в облаках витает. Согласился я, слепили мы её из того, что было. Только получилась не как хотели, а как всегда, еле весны дождались. А теперь вот удумала Елену Прекрасную похитить. Похитили. Всё, надо вовремя останавливаться. Про Елену Прекрасную завтра разговор будет. Вы должны будете загадки разгадать. Получится – забирайте, а не получится – Лотту мне оставите.

– Мы так не договаривались, – сразу сказал Хи.

– Вы сами сюда прибыли, знали, кто я. Змей я, в конце концов, или не змей? Я подлый и ужасный, девушек похищаю, хорошо, что не питаюсь ими, хотя многие и в это верят. Поэтому разговор у меня короткий: угадаете – получите Елену, проиграете – Лотту оставите здесь. Ужин окончен, спасибо за компанию. Вас сейчас слуги устроят, отдыхайте. Утро вечера мудренее.

Я вошла в приготовленные мне покои и блаженно упала в глубокое кресло. Тепло, мягко, комфортно. Почему, спрашивается, я не могу долго жить в нормальных условиях? Что гонит меня по мокрым, грязным, опасным дорогам? Помощь принцам? Я отдавала себе отчет, что хочу, конечно, им помочь, но это предлог, не более. Посижу в этом уютном гнёздышке, что свил себе змей, и опять захочется в лес и дальше, дальше, дальше… Про змея и его загадки думать не хотелось, слишком всё странно. А думалось о другом.

Что со мной не так?И этот Горыныч, странный какой-то, хотя, как змею быть нестранным? Почему он так пристально смотрел на меня, говорил комплименты и зачем хочет меня оставить в замке? Игра? Не похоже вроде.

Искупалась в роскошном бассейне, облицованном белым мрамором, вытерлась белоснежным мягким полотенцем и залезла в постель. Уютно, заснуть бы сразу, только вот сон не шел, мысли какие-то лезли в голову. Спать бы в такой кровати и спать, а почему-то тревожно. Может, потому, что у Змея в доме, а может – потому, что принцев рядом нет. Наверное, второе: когда они рядом, так хорошо. Я привыкла засыпать в кольце их рук, согреваемая их теплом, ощущая постоянную заботу и внимание. Они и раньше не считали меня кем-то неравным себе, не было в них такого, а после зимовки что-то неощутимо изменилось. Я стала важна им, особенно Хи, я это чувствовала. Чем это вызвано – привыкли или что?

За этими мыслями не заметила, как дверь тихонько отворилась, и в комнату скользнула тень. Всё внутри меня напряглось: что делать, неужели конец, одна в комнате в доме Змея? Вжалась в перину и растворилась бы в ней, если бы могла. Говорили же принцы, что лучше спать вместе, так не послушалась.

– Лотта, не пугайся, это я, – тихо прошептала тень.

Кто я – пока непонятно, но не пугаться стало легче.

– Это я, Марья Моревна.

В таком случае просьба не пугаться довольно странная. Она Кощея смогла связать, а что стоит меня прихлопнуть?

– Лотта, – опять раздался голос, – слышу, что не спишь, я поговорить пришла. Предложение у меня есть.

Я высунула голову из-под одеяла.

– Прости, не ждала гостей. Страшно как-то тут, однако.

– Не бойся Горыныча, просто так насиловать не придёт, хороший он. На вид хитрый да лукавый, а так его умеючи вокруг пальца обвести ничего не стоит. Хороший он мужик.

«Мужик или змей трёхголовый – разница имеется», – промелькнуло в голове.

– Вот только женщины – его слабость. Не может ни одну смазливую мордашку пропустить, всех сюда тащит. А мы с Алёнушкой мучаемся.

– Чего мучаетесь-то? Хорошо, на других отвлекается, вас не трогает.

– Вот не поверишь ты, и наверно странным покажется, но любим мы это чудо змеиное непутёвое, родной он и в постели ласковый. Когда у него лирическое настроение – он с Алёнкой, а когда кровь разогнать надо, так меня зовёт. Мы уже привыкли, хотя братца Алёнушкиного гоняет сильно. Так поделом, козлина блудливая выросла, не сумела она его воспитать, все жалела братца.

Я осмелела и говорю Моревне: