Сказки, рассказанные на ночь

Султан отправился к принцу, чтобы лично сообщить ему о странной причуде его матушки, которая возжелала, видите ли, получить от него кафтан, сшитый его собственными руками. Простак Лабакан в душе несказанно обрадовался. Если дело только за этим, подумал он, то я легко сумею угодить султанше!

Скоро уже были приготовлены две комнаты — одна для принца, другая для портняжки. Тут им предстояло показать свое искусство. Каждому из них выдали по куску шелковой ткани, без запаса, в обрез, и все необходимое для шитья — ножницы, нитки, иголки.

Султану было очень любопытно, какой же кафтан получится у его сына, султанша тоже волновалась, на душе было тревожно, ведь она не знала, чем еще обернется ее хитрость. На шитье было отпущено два дня. На третий день султан призвал к себе султаншу, а когда та явилась, отправил слуг, чтобы те доставили обоих мастеров с их кафтанами. Лабакан вошел и с торжествующим видом разложил свое изделие перед изумленным султаном.

— Взгляни, отец! — молвил портняжка. — И ты, достопочтенная матушка, взгляни! Смотрите, какой чудо-кафтан я смастерил! Готов биться об заклад с самым искусным придворным портным — такой красоты ему не сшить!

Султанша улыбнулась и обратилась к Омару:

— Ну а что у тебя вышло, сынок?

Тот сердито швырнул шелк и ножницы на пол:

— Меня учили совсем другому — как обуздать коня, как управляться с саблей, как метать копье — мое копье попадает в цель с шестидесяти шагов! Шитейное ремесло мне незнакомо. Разве ж подобает заниматься таким делом воспитаннику Эльфи-бея, владыки Каира?

— Ты настоящий сын моего господина! — воскликнула султанша. — Как хотелось бы мне обнять тебя и по праву назвать тебя своим сыном! Простите меня, супруг мой и повелитель, — проговорила она, обращаясь к султану. — Простите меня за эту маленькую хитрость! Неужели вы сами не видите, кто тут принц, а кто портняжка. Спору нет, кафтан у вашего сына получился отменный, вот только хочется спросить, у какого мастера он обучился этому искусству?

Султан сидел, погруженный в мысли, и только недоверчиво посматривал то на жену, то на Лабакана, который весь покраснел и не мог, как ни старался, скрыть свое смущение оттого, что так глупо выдал себя.

— Это еще ничего не доказывает, — проговорил наконец султан. — Но, слава Аллаху, я знаю одно средство, как выяснить, обманывают меня или нет.

Он велел подать самого быстрого коня и, вскочив на него, полетел стрелой в лес, который начинался сразу за городом. По преданию, там жила добрая фея, которую звали Адолзаида и которая уже не раз выручала в тяжелую минуту царей из его рода добрым советом. Вот к ней-то и поспешил султан.

Посреди леса была поляна, окруженная высокими кедрами. Там, как гласило предание, и обитала фея. Простые смертные редко забредали сюда, ибо с незапамятных времен относились к этому месту с некоторой опаской.

Добравшись до поляны, султан сошел с коня, привязал его к дереву, вышел на середину и проговорил громким голосом:

— Коли правда то, что ты помогала моим предкам в тяжелую минуту добрым советом, то не откажи и мне в моей просьбе! Помоги разрешить одно дело — своим умом мне с ним не справиться.

Не успел он закончить свою речь, как один из кедров раскрылся и оттуда вышла женщина в длинных белых одеждах и легкой накидке, скрывавшей лицо.

— Я знаю, зачем ты пришел, султан Саауд! Знаю и то, что намерения твои чисты. Потому будет тебе помощь. Возьми эти две шкатулки. Пусть каждый из юношей, желающих называться твоим сыном, выберет себе свою, и ты увидишь — твой настоящий сын не ошибется и сделает правильный выбор.

Так молвила женщина в накидке и протянула ему две небольшие шкатулки из слоновой кости, богато украшенные золотом и жемчугами. На крышках, которые тщетно пытался открыть султан, были сделаны надписи, выложенные из алмазов.

По дороге домой султан всю голову себе сломал, пытаясь догадаться, что же такое сокрыто в шкатулках, которые ему так и не удалось открыть, как он ни старался. Надписи тоже не помогали разгадать загадку: на одной шкатулке было написано «Честь и Слава», на другой — «Счастье и Богатство». Султан подумал, что и ему, пожалуй, было бы трудно сделать выбор между этими вещами — и то и другое было равно привлекательно и соблазнительно.

Вернувшись во дворец, султан позвал к себе султаншу и рассказал ей о том, что посоветовала фея. Сердце матери исполнилось надежды, что тот, к которому ее влекло всей душой, выберет нужную шкатулку и предъявит доказательства своего царственного происхождения.

И вот перед троном поставили два стола, на которых султан собственноручно разместил обе шкатулки, после чего подал знак слугам открыть двери зала. Блестящая толпа пашей и эмиров, приглашенных султаном со всех уголков страны, хлынула в парадные покои. Они расположились на великолепных подушках, разложенных вдоль стен.

Когда все расселись, султан опять подал знак, и слуги ввели Лабакана. Горделивым шагом он прошествовал через весь зал и пал ниц.

— Что угодно отцу моему и повелителю? — промолвил он.

Султан поднялся и сказал: