Сказки, рассказанные на ночь

— Если хочешь остаться у меня, — проговорил он спустя какое-то время, — то будешь ежегодно получать пятьдесят дукатов, кроме того, парадное платье да еще пару штанов в придачу. За это ты обязан ежедневно собственноручно готовить мне завтрак, наблюдать, как стряпают обед другие повара и вообще присматривать за моей кухней. Каждый у меня во дворце получает новое имя, тебя будут отныне звать Нос, с сегодняшнего дня ты возведен в чин младшего придворного повара.

Карлик Нос пал ниц перед могущественным правителем франкской земли, облобызал ему ноги и поклялся служить ему верой и правдой.

Словом, маленький человечек был пристроен на почетную должность. Так получилось, что герцог сделался совсем другим человеком с тех пор, как карлик Нос появился у него во дворце. Прежде он часто с раздражением швырял в головы поваров подносы и горшки, даже как-то запустил в главного придворного повара пережаренной телячьей ногой с такой силой, что тот свалился и три дня пролежал в постели. Правда, герцог обычно искупал свой гнев пригоршней дукатов, тем не менее повара с опаской подавали ему блюда.

Однако с той поры, как карлик поселился в его доме, все изменилось будто по мановению волшебной палочки. Герцог кушал вместо трех пять раз в день, чтобы всласть насладиться искусством самого маленького из своих слуг, на его лице теперь никогда не появлялось гримасы неудовольствия.

Да-да, герцог стал обходительным и приветливым и день ото дня жирел.

Часто во время обеда он призывал к себе главного придворного повара и карлика Носа, сажал одного слева от себя, другого — справа и собственноручно клал им в рот лакомые кусочки. Эту милость оба чрезвычайно высоко ценили.

Карлику дивился весь город. Важные господа испрашивали разрешения у главного придворного повара посмотреть, как кашеварит малютка, а особо важным вельможам удалось добиться дозволения для своих слуг обучаться на кухне у чудо-повара приемам кулинарного дела, что давало тому немалый доход, так как каждый платил ежедневно по полдуката. Чтобы не испортить настроения другим поварам и не вызывать в них зависти, карлик отдавал им деньги, которые платили ему господа за обучение своих поваров.

Так прожил карлик Нос почти два года в уважении и почете. Внешне все было прекрасно, и только мысль о родителях угнетала его душу. Все шло своим чередом, пока не случилось удивительного происшествия. Надобно сказать, что карлик Нос нередко ходил за покупками. Он умел выбрать товар и приносил во дворец отменные продукты, поэтому, если удавалось выкроить время, сам отправлялся на рынок за птицей и овощами.

Однажды утром пошел он в гусиный ряд поискать жирных, откормленных гусей, каких особенно любил кушать герцог. Несколько раз прошелся он взад и вперед, осмотрел весь выставленный товар. Здесь его появление не вызывало смеха и шуточек, напротив, Нос внушал всем глубокое уважение, так как торговки знали, что это знаменитый герцогский повар, и каждая из них была счастлива, когда он поворачивал свой нос в ее сторону.

Карлик увидел в самом конце ряда женщину с гусями, которая не нахваливала свою птицу и не зазывала покупателей. Он подошел, пощупал ее гусей, попробовал их на вес. Ему требовались как раз такие, и он купил всех трех вместе с клеткой, взвалил ее на свои широкие плечи и отправился во дворец. По дороге ему показалось странным, что только две птицы гоготали, как настоящие гуси, третья же сидела смирно, только печально вздыхала и охала по-человечьи.

— А ведь гусыня-то, должно быть, больна, — проворчал карлик себе под нос, — надо поторопиться поскорей ее зарезать и приготовить.

Вдруг гусыня громко ему ответила:

Коль уколешь ты меня,
Ущипну в сердцах тебя.
Если шею мне свернешь,
Сам в могилу попадешь.

Карлик в испуге поставил на землю клетку, а гусыня поглядела на него умными выразительными глазами и вздохнула.

— Черт побери! — воскликнул карлик Нос. — Госпожа гусыня умеет разговаривать? Вот уж не думал! Однако не извольте беспокоиться. Я умудрен жизнью и, конечно же, не погублю такую редкостную птицу. Готов биться об заклад, вы не всегда носили птичье оперенье. Да и сам я некогда был жалкой белочкой.

— Ты прав, — ответила гусыня, — я не родилась в этой личине. Ах, мне, Мими, дочери великого волшебника Веттербока, не пели у колыбели, что моя жизнь завершится на герцогской кухне!

— О, не извольте беспокоиться, милая госпожа Мими, — утешил ее карлик. — Поверьте, я — честный человек, и, пока состою на службе у его светлости в должности младшего придворного повара, никто не посмеет свернуть вам шею. Я отведу вам место в собственных покоях, обеспечу пропитанием и буду проводить с вами все свободное время. Всей кухонной челяди я скажу, что откармливаю для герцога гусыню особыми травами. При первом же удобном случае я отпущу вас на свободу.