Сказки (сборник)

– Ты абсолютно права, Луили. Беоргийцы потому поклонялись заре, что знали много необычного об этом времени.

– Что же, Ария?

– Когда гаснут звезды и первые лучи солнца окрашивают небо, из космоса на землю поступает больше всего энергии, самой светлой, чистой энергии. Солнечный свет будто проходит по коридору ночи и открывает дверь в новый день. Все живое радуется этому новому яркому дню. На рассвете все цветы и деревья впитывают в себя положительную энергию, мир набирает силу, он обновляется.

Вот почему беоргийцы старались как можно чаще встречать восход солнца.

Особенно важно это было для поэтов и художников, так как первые лучи солнца несут высшее вдохновение.

Но важнее всего встречать рассвет было для музыкантов, так как только на заре поют человеческие души. Именно в это время музыканты могли услышать музыку зари и песни души, запомнить эти высокие мелодии, а после сыграть их всем людям.

– Я вижу здесь лиру. Мелодии зари играли на лире?

– Да, очень часто.

– Ария, у тебя в одной руке птица, в другой – ключ. Что это значит?

– Это мои символы, Руар. Птица – это птица души. Ведь на рассвете душа поднимается высоко в небо, как птица, чтобы посмотреть сверху на землю в первых лучах солнца. Душа смотрит на добрую голубую землю, ей радостно, и она поет, как птица.

А ключ – символ нового дня, нового вдохновения, новой радости. Я говорила, что солнечные лучи открывают, как ключом, дверь ночи и возвещают миру о приходе нового дня.

– После твоего рассказа нам и уходить отсюда не хочется.

– И не надо. Вы можете остаться здесь до вечера, послушать музыку или сыграть на древней лире. А вечером я советую вам сходить в храм Добрых Сновидений. Замечательный храм!

– Хорошо, Ария, мы так и сделаем. Луили поиграет на лире, я послушаю, а вечером мы отправимся в соседний храм смотреть добрые и красивые сновидения.

* * *

– Руар, уже наступил вечер, нам пора идти в храм Сновидений.

– Действительно, пора. К тому же мне уже хочется спать, Луили.

– А вот мы и пришли. Смотри, Руар, здесь вход.

– Как красиво и уютно!

– Тишина… Так тихо не было ни в одном храме. Как ты думаешь, Луили, здесь поклонялись сновидениям? Я никогда не думал, что можно поклоняться снам.

– Конечно, можно, беоргийцы это и делали. Да вы проходите, устраивайтесь поудобнее, мы о чем-нибудь поговорим.

Меня зовут сфинкс Эрдана. Почему вы стоите и молчите?

– О, дорогой сфинкс, мы уже видели говорящих сфинксов, живые барельефы, но и думать не могли, что увидим, как сфинксы ходят.

– Что же тут странного? Сфинксы живые, раз умеют говорить, почему бы им и не ходить? Правда, ходим мы только по пещерным храмам, в городе или за городом никогда не были. Но обитатели храмов постоянно общаются друг с другом. Мы никогда не скучаем, не бываем одиноки. А если бы сфинксы не умели ходить, им труднее было бы видеться с друзьями.

– Живые сфинксы – это замечательно!

– Да, да, конечно, но вы все-таки проходите, садитесь. Жители Беоргии часто приходили в этот храм со своими детьми, долго-долго сидели здесь, смотрели, как из-за горизонта поднимается луна, как зажигаются звезды, как на море появляется лунная дорожка. А некоторые, оставшись на всю ночь, думали, мечтали, смотрели добрые сны.

– А почему сюда приводили детей?

– Как же. Ведь детям должны сниться самые добрые, самые веселые разноцветные сны. А лучшие сны снятся в храме Добрых Сновидений. Взрослые беоргийцы знали об этом и приводили сюда детей.

Вообще, древние люди очень серьезно относились к сновидениям. Они считали, что когда человеку приснился радостный, яркий сон, то днем он будет бодрым, веселым, хорошо работать. Но если кому-нибудь приснится дурной сон, то утром человек просыпается уставшим, днем думает о плохом сне, у него нет настроения, никакая работа не ладится.