Сказки серого волка

— Должна ли я понимать, что тем самым вы демонстрируете остроумную сторону вашей натуры?

— Я не хочу сказать, будто я вылитый Кэри Грант, однако хотя бы изредка, но всё-таки стараюсь подавить в себе троглодита.

Танзи даже присвистнула.

— Ой, можно я использую эту фразу в моей колонке?

— А вы ещё не использовали?

Райли, конечно, дразнил её, и все равно лёгкий румянец, выступивший на щеках Танзи, показался ему подозрительным. Интересно, подумал он про себя, в какой степени Райли-агнец повлиял на содержание последних размышлений в её пресловутой колонке?

— Знаете, я как-то об этом не подумала.

Танзи с улыбкой посмотрела ему в глаза, словно о чём-то задумавшись, затем резко повернулась и направилась к выходу. В дверях она вновь остановилась. Улыбки на лице уже не было, и лишь в глазах по-прежнему плясали искорки.

— Я искренне благодарна вам за ваши усилия, Райли. Я знаю, Миллисент умеет добиваться того, чтобы все делалось так, как она хочет. Что касается моего мнения о вас как о профессионале, уже тот факт, что она наняла вас и даже доверила жить под одной крышей со мной, говорит о многом, в том числе и о вашей репутации.

— Как частной семейной лавочки?

Но Танзи лишь состроила рожицу, и Райли не мог не улыбнуться.

— Частной, не частной — какая разница. Я бы просила вас, как только вы что-то выясните, тотчас доложить мне о результатах.

— По идее я должен в первую очередь докладывать Миллисент.

— Я это помню. Но мне бы хотелось услышать о результатах — что бы вы там ни раскопали — непосредственно от вас, а не через тётушку. Я обговорю с ней ваш гонорар. Как я уже сказала, учитывая, что вы всё-таки пытаетесь спасти мою задницу, а не чью-то ещё, то за ваши труды я должна платить из собственного кармана. Ну или хотя бы частично, если она согласится. Может, нам стоит вместе с вами обсудить этот вопрос?

В этот момент Райли пожалел, что ему платят. Ему хотелось сказать Танзи, что он готов помогать просто как друг. И хотя в разговоре у него вырвалось, что ради неё он согласен стать всем тем, что она перечислила, умом Райли понимал: всё это было сказано в стрессовой ситуации. Он же просто подвернулся ей под руку, оказался удобнйм поводом выплеснуть всё, что накопилось в душе. Сейчас же оба прекрасно владели собой и знали, где пролегает черта, за которую нельзя переступать. Нет, только идиот мог вообразить, что может стать для неё чем-то большим.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Райли.

Он не стал добавлять, что, даже если Танзи оплатит часть его гонорара из собственного кармана, все равно она попросит его — тем более что ему так или иначе отчитываться перед Миллисент, — чтобы он продолжал охранять её. Просто теперь делать своё дело станет намного труднее. Коротать ночи придётся в машине, вместо того чтобы спать в удобной постели в королевской спальне. При одной только мысли об этом колено предательски заныло.

— Кстати, вы не забыли про отпечатки пальцев? Я бы не хотл, чтобы вы встречались с Мартином без моего ведома и в моё отсутствие.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — бросила в ответ Танзи.

Райли вздохнул. Можно подумать, ему неизвестно, что такое работать на толстосумов. И тут у него на боку звякнул пейджер. Он вытащил его и посмотрел на номер. Звонил Эрни.

— Не буду мешать, — сказала Танзи и, прежде чем Райли успел остановить её, выскользнула в коридор.

— Мы ещё поговорим, — сердито пробормотал он и пошёл искать телефон.

Интересно, «любовь» — это приличное слово? Оно, конечно, подлиннее, чем короткое слово «секс». Но если секс без любви ещё можно понять, а порой он даже предпочтителен, то почему некоторым хотелось бы, чтобы было наоборот? Как мне кажется, я должна быть благодарна за то, что «секс» — такое короткое слово.

13

Он опять торчит под окном. Сторожит её.

Танзи вздохнула и опустила занавеску. Откинулась на спинку кресла и постаралась сосредоточиться на колонке, сочинением которой она сейчас якобы была занята.

Однако настроиться на рабочий лад никак не удавалось.

Ну как тут соберёшься с мыслями, если он дежурит под окнами?

Танзи обвела глазами рабочий кабинет в своей уютной квартирке на Рашн-Хилл. Типичное писательское гнёздышко. Господи, как хорошо вновь оказаться дома. В своём собственней жизненном пространстве. Сидеть на своём, пусть даже слегка продавленном стуле, видеть любимые репродукции на стенах. А её собственный мини-холодильник до отказа забит тем, чем жив писатель: банками кока-колы и «сникерсами».

Да, но было и кое-что новенькое. И дело не в том, что Танзи не нравились крошечные феи, которых Миллисент выбрала в качестве рождественских украшений для её комнаты в «Большом Харри». Просто в последнее время она всей душой привязалась к фигуркам овец и барашков, чьё постоянно увеличивающееся в размерах стадо разместилось на книжных полках по соседству с её компьютером.