Сказки серой эльфийки [СИ]

Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит:

— Здравствуй, добрый молодец! Что повесил голову?

Гном и думает: "Что же такое? Вреде не пьян, а только иду в таверну хмельным пивом горе заливать. Почему мерещится одно и то же?"

Старуха словно прочла его мысли и молвит третий раз:

— Ну, поведай, добрый молодец, что печалит тебя? И не пугайся, не видение я, нарочно оббежала, чтобы прознать про беду твою горькую. Не таись, расскажи, авось помогу.

Снова задумался маленький богатырь: "И что это так настойчиво старуха меня спрашивает? Не подсобит ли и вправду мне она?" И говорит тогда:

— Вот, бабушка, не могу найти себе доброго коня.

— Дурашка, мучишься, а старухе не наскучишься! — старая человечиха. — Пойдем со мной.

Привела его к горе, указала место:

— Скапывай эту землю.

— Ты что, старая, думаешь раз я гном, то сразу шахтер? Не привычен я рыть. Вот если по кузнечному делу — обращайся.

— Окстись, милок! Али запамятовал зачем пожаловали сюда? Не за жилой драгоценной, а за скакуном выносливым.

"Совсем ополоумела карга. Лошадей, словно червей на рыбалку, из земли выкопать хочет", — подумал Ив-царевич, но за лопату взялся.

"Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается", — гласит пословица ленивых людей. Однако к трудолюбивым гномам это не относится. Не прошло и часу, как на много сантиметров под поверхность планеты углубился коротышка.

Вдруг видит чугунную доску на восьми замках. Достал свою гордость ковальную, не раз проверенную на многочисленных тайных палатах дворцовых — набор отмычек универсальный. Замки тотчас слетели, двери отворились и вошел гном под землю в пещеру. Но не простая та пещера была, а конюшня темных эльфов. И прикован в ней на восьми цепях репфайдер Матриарха. А цепи те — вовсе и не цепи, а лапы гигантского паука-стражника.

Суровый двуногий дракон ездовой, доселе не подчиняющийся никому, кому дроу, видно, услышал ездока по себе, зарычал, забился, все восемь лап-цепей и порвал. Ив-царевич надел на себя богатырские доспехи мифриловые, надел на ящера узду, седло, дал старухе денег и сказал: "Благословляй и прощай, бабушка!" Сам сел и поехал поскорей, пока темные эльфы не кинулись пропажи и не поутыкали их стрелами, и не стал он с бабкой походить на ежиков заморских Архипелагских, коих в народе дикобразами величают.

Долго ездил, наконец, доехал до горы. Пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. "Видно не зря говорят про Коша Бессмертного, будто сумасшедший он. Какому светлому эльфу в здравом уме придет в голову мысль селиться не в лесу среди деревьев, а на скалах, аки орлу? Только не тот это орел, который летает, а тот, который горы обгаживает", — подумал Ив-царевич и тут заметил братьев своих. Ездят они у подножия и сообразить не могут, как взобраться вверх.

Поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: "Кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет". Старшие братовья тужились-тужились, но кроме неприятных звуков и запахов не было от них пользы — не могли поднять камень. А Ив-царевич с одного маху забросил на гору — и тотчас на скале показалась новая надпись: "Сильным быть, бесспорно, хорошо, но одной дурью победу не одержишь, нужно еще и башкой куМекать".

— Хех, тоже мне громотей написал, — усмехнулся старший гном и пояснил: — Не знает, что большие буквы только в названиях и начале предложения ставят, но никак не посреди слова.

"А это может быть подсказкой", — смекнул Ив и вдруг заблеял, как козел:

— Ме-е! Ме-е! Ме-е!

Братовья и раньше не считали младшенького умным, а теперича их вера сильнее укрепилась. Но лишь до тех пор, пока от "меканья" Ива-царевича глыбы в стене не разъехались и не обнаружили внутри горы лестницу.

Ив оставил репфайдера, наточил из мизинца в стакан крови, подал братьям и сказал:

— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит — я погиб!

Простился и пошел. Зашел в гору, прошагал через длиннющий узкий тоннель, и по тропинке ноги вынесли на открытой пространство. Чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!

Долго шел Ив-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила дочь другого знатного гнома, утащенная Кошэлем Бессмертным. "Да уж, определенно светлый не равнодушен к красавицам нашей расы", — вздохнул коротышка-богатырь.

Ив-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Купеческая дочь увидела сородича, вышла на балкон, кричит ему:

— Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь ее мизинцем, и будут двери.

Так и сделалось. Ив-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Коша. Девица говорит ему на это:

— Трудно доступать мать, Ив-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!

Ив-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.