Сказки Смоленского края

 — Доктор идет по нашему чистому двору, и лекарства у него много навешано на шее.

 — Позови, брат, доктора в дом ко мне!

 Староста говорит мужику:

 — Мужик, ступай к барину в дом!

 Приходит мужичок в дом.

 — Можешь меня вылечить? — спрашивает барин.— Я очень болен.

 — Могу, барин! Топи баню. Мне тебя надо в бане лечить.

 Натопили баню, повели туда барина. Лакей да барин и мужик — всего трое в бане. Веника не оказалось.

 — Что, барин, мы пришли, а веника нет,— говорит мужик.— Нужен нам веник.

 — Поди, лакей, за веником домой,— послал барин.

 Лакей пошел домой за веником, а мужик и говорит:

 — Помнишь, барин, как ты отнимал у меня пирог да гуся, я сказал: трижды поколочу. Буду бить больно.

 Стал мужик барина дуть. Побил еще сильнее, чем в лесу, и ушел.

 Вернулся лакей.

 — Забил меня мужик. Вези домой на лошадях,— сказал барин ему.

 Привезли в дом больного барина. И как лег он в постель, так полгода и пролежал. Потом стал поправляться. Мужик опять к нему. Нанял тройку бурых лошадей, да и едет мимо барского двора.

 — Жив ли тот барин, что отнял у меня пирог да гуся? Я приехал третий раз его бить!

 Услыхали дворовые, что он кричит на весь двор, да за ним. Мужик разогнал лошадей, а сам соскочил незаметно. Все дворовые побежали за тройкой, хоть бы один из них остался. Дома был один барин. Мужик сейчас же шарк в хоромы к нему.

 — Здравствуй, барин! Жив ли ты? Как отнял у меня пирог да гуся, я сказал: трижды поколочу.

 И стал опять бить барина.

 Барин и говорит:

 — Возьми деньги в углу, только отстань от меня.

 Мужик не был глуп, сгреб шкатулку с деньгами и ушел.

 Прибежали слуги — барин лежит побитый.

 — Зачем вы побежали за конями? — говорит им барин.— Мужик меня совсем забил. Позовите священника: я скоро умру.

 На третий день барин преставился, и стали его поминать. И я в то время на поминках был.

ШАПКА МЕЛЕНТЬЮШКИ

Кроме налога за воблу, в те бывалошные-то времена много было и других. Даже с окон налог брали. Потому и рубили в крестьянских избах по одному окну. Чтобы налога меньше платить.

 Плохо народ жил: стонет, плачет, а делать нечего. Кто побойчее да посмелее — в Синегорье уходил. Остальные на месте маялись.

 Много раз собирались мужики до царя дойти, поведать ему про свои беды и обиды. А ведь до бога высоко, до царя далеко. Как дойдешь? Не пускают к нему, хоть ты убейся.

 И решил тогда народ обратиться к Мелентьюшке, царскому портному.

 Ох, и умелец же был этот Мелентьюшка! Не гляди, что крепостной, а одежду шил так, что слава о нем и в других царствах ходила. Всех одевал, да как! Горбатого в стройного красавца превращал, стару бабу в лебедушку белую. Всякие чудеса творил...

 Вот Мелентьюшке-то и поведали мужики свою думку. Просили его замолвить при случае царю про народ.

 Долго думал Мелентьюшка. Сидит, щиплет свою бороденку, глаза закрыл. Мужики ждут, размышлять ему не мешают.

 — Вот что, люди,— сказал Мелентьюшка.— Сам я ничего такого царю молвить не смею. Знаю его нрав. Не сдобровать после этого. И так от него часто попадает. Но могу сделать так, что царь о всех бедных людях узнает и они ему покоя не дадут.

 — Что же ты придумал, Мелентыошка?—спрашивает народ.

 Вспыхнули у Мелентьюшки глаза.

 — А сошью я царю-батюшке шапку. Да не простую. Какую — умолчу пока. Сами знаете: скажешь с уха на ухо, узнают с угла на угол. Только принесите мне все, что нужно для царской шапки. Но уговор такой: ничего покупного быть не должно. Все надо самим добыть. А дочке моей ясноглазой скажу, чтобы она мне самых-самых тонких ниток напряла.

 — Постарайся для народа, Мелентьюшка,— обрадовались люди и пошли искать все, что надо для царской шапки.

 Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

 В Синегорские леса ушли охотники. Одни хитрого соболя выслеживают (соболья шкурка на оторочку шапки нужна: мех у соболя шелковистый, как майский ветерок,— мягкий и нежный); другие — с собаками бобров в лесных речках ищут (бобровый мех бархатистый, теплый: он на подкладку нужен).

 В глубокие темные шахты спустились рудокопы: бьют золотые жилы, ищут самоцветы, камни драгоценные, алмазы сверкающие, рубины красные, изумруды горящие, топазы пурпурные, яхонты темно-вишневые, аметисты сиреневые.

 В тихих озерах ныряльщики добывали жемчужные раковины, собирали для шапки бурмицкое зерно.

 Кузнецы ковали Мелентьюшке ножницы, ткачи ткали золотую узорчатую парчу, крестьянки пряли лен, ткали и отбеливали полотно. Дочь Мелентьюшки Калерия день и ночь сучила нитки, тонкие, как паутина.

 Наконец, все было собрано. Охотники Мелентьюшке собольи да бобровые шкурки принесли, рудокопы— самоцветы и камни драгоценные, ткачи — атлабас-парчу, крестьяне — полотно, кузнецы — инструменты.

 Засел Мелентыошка за работу. А работа у него что ни на есть ювелирная. Где шьет — швов не видать. Камни и жемчуга разбирает, по-разному складывает. А их не один и не два, а тысячи. Одних алмазов больше двух тысяч!

 Один месяц прошел, второй, третий. Наконец, кончил Мелентьюшка шапку шить. Глаз от нее не оторвешь. Золото, камни на ней сверкают, а снизу серебристый соболь обвился.