Сказки старого дома

– Сержант, обуздайте этого громилу, — с беспокойством и опаской, но властно распорядился Ришелье, и стражники, отцепив драчуна от жертвы, начали оттеснять Армана к открытой двери, из которой мы выскочили.

– Ваше Преосвященство, — проникновенно посоветовал лжесержант, — вам бы лучше уехать. Как бы драка не началась, а они все при оружии.

Это тоже сработало. Оскорбленный в своих чувствах и обеспокоенный явной опасностью, кардинал погрузился в карету, она с трудом развернулась на узкой улице и понеслась туда, откуда приехала. Мы же, смеясь от души, а, может быть, разряжаясь нервным весельем от напряжения, всей кучей ввалились в дом.

– Вот и всё, — сказал я пленникам. — Мы не очень долго? Пьер, освободите, пожалуйста, их. Вот так. Ваша карета чуть дальше того места, где вы ее оставили. Можете идти, но мне хотелось бы сказать несколько слов вам, мадам. Время, место и маска позволяют думать, что ваш визит сюда должен быть тайным. Это так? — опять последовал молчаливый кивок. — Очень хорошо. Нам тоже огласка ни к чему. Вы нас не видели, и мы вас не видели. Согласны? — снова кивок. — Вот и договорились. На прощание сообщу вам небольшую новость, которую вы, возможно, не знаете. В этом монастыре со вчерашнего дня новая аббатиса. Впрочем, и все остальные святые сёстры тоже сменены. И порядки новые. — В ее глазах что-то загорелось и погасло. Еще один кивок. Медленный. Нет, это уже не кивок, а небольшой поклон — как бы в знак благодарности за сообщение. И таинственная дама, сопровождаемая своим кучером, отправилась на поиски кареты.

– Странная особа, — проговорил Гийом, — может быть, следовало узнать хотя бы ее имя?

– Зачем? Нам чужие тайны вроде ни к чему. Со своими бы разобраться. Давайте-ка лучше на всякий случай побыстрее уберемся отсюда!

Утром за поздним завтраком рассказ о ночной акции имел бурный успех. Опять удалось, разыгралось блестяще, хотя чуть не сорвалось. Луизу тоже заинтересовало странное поведение привратника монастыря, поднявшего шум в отношении женщины.

– Это я упустил, — покаялся Гийом, — когда разговаривал с аббатисой и привратником. Речь шла, в общем, о визитере, посетителе. Не уточнялось, что это обязательно будет мужчина. Я и не мог предположить, что гость окажется не единственным. Кто постучал в ворота, тот и удостоился особого внимания привратника.

– Будем надеяться, что и грядущая ночь окажется удачной, — пожелал себе Арман. — Она, пожалуй, потруднее будет. Если действительно это будет ночь. Так что на всякий случай мы отправимся в Париж еще до обеда.

– А нельзя ли и мне с вами? — спрашиваю я.

– Зачем? Вряд ли это хорошая мысль, — ответил Пьер. — Слишком опасно как раз для вас, Серж. У вас светлая голова, но вот готовность к таким действиям никакая.

– А для вас не опасно? — возражаю я. — Всё-таки это моя затея. Никогда не прощу себе, что когда вы все рискуете, я буду отсиживаться где-то в стороне.

– Пусть идет с нами, — согласился Арман. — Гийом, вы не возражаете? Нет? Но при одном условии. Вы, Серж, из дома не выходите, нам не мешаете и только наблюдаете.

– Согласен.

– Мальчики, — вмешалась Луиза, — как я за вас боюсь! Ради Бога, осторожнее и если что вдруг будет не так, то немедленно удирайте. Плевать на Жозефа. Придумаем что-нибудь другое.

Улочка тихая. За те десять минут, что я сижу у окна второго этажа, мимо прошли всего двое. Ворота сада на противоположной стороне улицы слегка приоткрыты, а за густыми зарослями не видно, что там делает Гийом со своей командой. Сад словно вымер. Но вот один из прохожих, увидев приоткрытые ворота, останавливается, озадаченно задумывается и пытается через решетку что-то разглядеть в саду. Похоже, ничего заслуживающего внимания ему не видно, и он, приоткрыв щель ворот пошире, делает шаг внутрь сада.

Мгновенно из-за кустов появляется Гийом. Не выскакивает, как чертик из табакерки, а по-хозяйски, барственно выплывает и медленно, лениво идет к выходу на улицу. Любопытный так и застывает в воротах. Всё так же лениво, с доброжелательной улыбкой Гийом что-то говорит. Прохожий вежливо отвечает, понимающе кивает и идет свой дорогой, а, обернувшись напоследок в сторону ворот сада, пожимает плечами. И снова на улице покой и тишина.

Пьер в полном облачении гангстера семнадцатого века валяется в сапогах на кровати. Уставившись в потолок, он обстоятельно, подробно и не без ругательных комментариев учит этот потолок правилам дворцового этикета. На самом деле слова предназначены мне. Арман сидит за столом и со смехом добавляет свои поправки в оглашенные Пьером перлы аристократического обхождения. Внизу, в первом этаже копошится пара слуг. Слышно, как они бряцают оружием. Внешне в доме всё вроде бы спокойно и не суетливо. Но так или иначе — нервное напряжение прямо-таки висит в воздухе.