Сказки старого дома

– Как что? Бежать в Орлеан, не заглядывая в Париж. Попробуйте убедить Гастона написать письмо Ришелье с соболезнованиями по случаю потери друга и помощника. А также с уверениями, что никакого заговора не было, а просто так — небольшая интрига против несимпатичного человека. Вспомнив, что было утрачено в результате предыдущих заговоров и конфликтов, Гастон понял, насколько это ужасно. Впредь он воздержится от поступков, которые могут поколебать покой и порядок в королевстве. Что-то в этом роде, Камилла. Причем сделать это нужно немедленно, пока Ришелье не начал действовать.

– Думаете, поможет?

– Допускаю, что да. Полностью не уверен. Может помешать что-нибудь такое, чего мы сейчас не знаем, но попробовать стоит. Ришелье рационалист. Он придержит свое стремление к мести ради политических выгод. Особенно если появятся сомнения в виновности Гастона. Уж как-нибудь постарайтесь пробудить эти сомнения.

– Тогда мне нужно ехать прямо сейчас!

– Верно. Чем быстрей, тем лучше.

– Камилла, я тебе в провожатые дам Гийома, — пообещала Аманда. — Ты же знаешь, какой он надежный человек. Если захотите, то обратно он захватит от Гастона письмо к кардиналу.

Наблюдаем с башни, как карета с Камиллой и Гийомом скрывается за деревьями.

– Вот и движется к концу наше дело, — проговорил Пьер. — Правда, еще не известно, к какому. Чем займемся до возвращения Гийома? Аманда, а в твоих владениях на самом деле водятся зайцы или охота была только предлогом заполучить сюда Камиллу?

– Водятся, водятся и при этом во множестве. Охоту можно устроить, если хотите.

– А можно и навязаться в гости к Катрин, — предложил Арман. — Посмотреть, как там себя чувствуют наши беглецы. Катрин, можно навязаться с визитом к тебе в поместье?

– Можно. Посмотрим — и что дальше? Нет, давайте лучше разбежимся на денек. Раз уж такой случай представился. Не знаю как у вас, а у меня домашние дела запущены за неделю отсутствия. Соберемся здесь завтра к обеду.

И разбежались.

Гийом вернулся через двадцать шесть часов запыленный и усталый. Пришлось подождать, пока он переоденется и умоется. А за столом пришлось еще ждать, пока он утолит острый голод. Катрин вся извертелась от нетерпения.

– Гийом, уж сколько можно нас томить!

– Еще чуть-чуть. Моя последняя трапеза была в Орлеане. Вот, еще глоточек — и я к вашим услугам.

Стало быть, так. Камилла и Гастон изругались в пух и прах. Орали друг на друга так, что сквозь двери всё было слышно. Гастон обвинил Камиллу, что из-за ее ошибки провалилось такое важное дело. Тогда Камилла припомнила Гастону, сколько дел провалилось из-за его ошибок и сколько его соратников поэтому кончили свою жизнь на эшафоте. Заявила, что не желает отправляться вслед за ними. Я повеселился от души. Потом они затихли. Через некоторое время вышла Камилла и провела меня в комнату для отдыха. Где я поел и вздремнул часика четыре. Похоже, что сама Камилла не спала больше суток, потому что пришла ко мне снова с уже готовым письмом. Впрочем, какой тут сон, когда впереди маячит топор палача. Она вручила мне письмо и сказала, что герцог дарит мне на выбор любого коня из своей конюшни. Я, конечно, стесняться не стал. Видали, какой красавец!?

– Письмо, где письмо?

– При мне, конечно.

– Катрин, успокойся, — остановила порывы своей подруги Луиза, — вскрытие писем по моей части. Давайте, Гийом. Вот, главное — равномерно нагревать, чтобы на бумаге не появилось пятно от жара и не перегреть воск.

Луиза положила письмо на подносик и стала осторожно нагревать над свечой, любезно зажженной Пьером. Через некоторое время восковая печать сама отлепилась. Просто видно, как Луиза борется со своим любопытством, искушающим первой сунуть нос в письмо. Однако, тяжело вздохнув, протянула письмо мне.

– Только, ради Бога, осторожнее. Не повредите печать.

– Постараюсь.

Я аккуратно развернул бумагу, пробежал ее глазами сверху вниз и начал читать вслух.

"Уважаемый Сир.

Мы в Орлеане скорбим вместе с Вами о потере в результате неслыханного злодеяния Вашего друга и первого помощника Франсуа Леклерка дю Трамбле. Уверяем Вас, что сделаем всё возможное для поиска и наказания преступников, если Вам потребуется наша помощь.

Пользуясь случаем, я лично высказываю сожаление о тех недоразумениях и конфликтах, которые имели и до сих пор имеют место между Вашим Преосвященством и мной. Надеюсь, что моя добрая воля вместе с Вашей принесет успокоение в наши отношения.

Подумав также о тех ужасных потерях, которые понесла Франция в разногласиях между Парижским и Орлеанским дворами, я решил, что этого более не должно происходить никогда. Во всяком случае, по вине Орлеанского двора. Надеюсь, что наше взаимопонимание и дружественность будут со временем расти.

Гастон Орлеанский — принц Франции

28 сентября 1632 года от Рождества Христова»

Наступило молчание. Все в упор смотрят на меня.

– Чего вы на меня уставились?

– Твоя ведь затея, — ответила Аманда. — Ты выиграл.