Сказки старого дома

Как ни странно, но, наверное, одним из самых интересных и колоритных обитателей Дома является дворник — татарин Ахмед. Одинокий, добрый и сговорчивый, с не соответствующим характеру лицом то ли оперного злодея, то ли киношного образа ордынского хана. Однако когда узкая бородка и усы расплываются в улыбке, то добрее лица, пожалуй, и не сыщешь. Он уже старик и, наверное, всю жизнь провел при доме.

Ахмед, как и другие как бы коренные жители Дома, недолюбливает случайных поселенцев дворовых флигелей, почти регулярно сменяющих друг друга. От них сплошное беспокойство в виде шума, скандалов, а иногда и пьяных драк. Совсем другое дело мы — тихая публика из "барской" парадной.

Каким-то странным и совершенно незаметным образом Ахмед иногда исчезает на несколько дней и столь же внезапно и непонятно возвращается. Нет событий отъезда и приезда. Можно ради интереса затеять круглосуточное бдение около Дома и не увидеть возвращающегося откуда-то Ахмеда. Он просто выходит из своей квартирки на первом этаже. Хотя вы убеждены, что, скажем, еще час назад его там наверняка не было. По какой-то причине домоуправ из ЖЭКа никогда не допытывается о причине отсутствия этого работника на месте службы. Рабочие дни Ахмеду ставятся исправно в отличие от неизбежных прогульщиков-пьяниц из других домов. Это похоже на молчаливое признание незаменимости Ахмеда именно здесь, в этом Доме.

Как-то совершенно случайно я обнаружил некую закономерность в исчезновениях Ахмеда. Не могу поручиться, что так происходит всегда, но Ахмед совершенно точно исчезнет на следующий день после того, как я замечаю его во дворе или на улице разговаривающим с Анной Петровной из квартиры ниже нас этажом.

Анна Петровна… По всему видно, что в свое время она была редкой красавицей. Даже сейчас трудно оторвать взгляд от ее необычного лица и проницательных глаз. Загадочная личность. Даже для моей мамы и бабушки. Анна Петровна явно намного старше мамы, но, кажется, что и намного младше бабушки. Однако о прошлой жизни Анны Петровны ни та, ни другая ничего не знают. Анна Петровна уже была здесь, когда наше семейство вселилось в Дом. Анне Петровне принадлежит единственная в Доме полноценная отдельная квартира с балконом на улицу.

Пожалуй, это то место, где еще сохранился барственный уклад старого особняка. Не тронутая краской и обоями великолепная лепнина стен и потолков. Прекрасный мраморный камин с бронзовыми часами в средней из трех анфиладных комнат. Потемневшие от времени картины и множество фотографий дам и кавалеров в причудливых костюмах прошлого века. Всё это я увидел мельком, случайно, взявшись починить испортившийся выключатель. А так я и не слышал, чтобы кто-то из других жильцов мог похвастаться тем, что под каким-то предлогом получил приглашение войти в квартиру Анны Петровны. Даже роль водопроводчика для Анны Петровны исполняет Ахмед. Но Ахмед почему-то боится электричества.

Нельзя сказать, что Анна Петровна замкнута и необщительна. Совсем нет. Она служит переводчиком в каком-то издательстве и хотя бы в силу работы не может быть не общительной. Я не раз видел ее и маму стоящими на лестничной площадке или на улице и о чем-то оживленно болтающими на немецком языке. Другое дело, что, наблюдая Анну Петровну, четко чувствуешь дистанцию, границу которой не следует переходить ни в разговорах, ни в поползновениях на поступки. Если Анна Петровна никогда и никого не приглашает к себе, то не следует и ее приглашать никуда. Вежливый, но категоричный отказ заведомо предсказуем.

Однако тут скрываются и более странные, загадочные вещи, которые наблюдательный человек когда-нибудь да приметит. Из квартиры Анны Петровны может выйти вполне обычный мужчина или женщина. Но не в том суть. Странность в том, что никто не видел, как они туда заходили. А я, правда, редко, но не раз видел Анну Петровну в магазине, закупающую против обыкновения продукты в невообразимом для одинокой женщины количестве. А ведь гости-то к ней не пребывают. Во всяком случае, мы их не видим.

Правда, живут в "барской" парадной и люди, которых Анна Петровна всё же изредка, но совершенно открыто удостаивает краткими визитами. И один из них — моряк.

Капитан дальнего плавания… Никто не зовет этого крепко сбитого, почти пятидесятилетнего мужчину с волевыми чертами лица по имени и отчеству. Для всех он просто Капитан, а для меня еще и сосед по лестничной площадке. И не видно, чтобы такое не очень церемонное обращение его как-то возмущало или хоть сколько-нибудь расстраивало. Даже со стороны мальчишек, к числу которых относился и я, — казалось бы, совсем недавно. Иногда, когда Капитан дома, мама приглашает его к нам посидеть — поболтать о чем-нибудь. На что он всегда с удовольствием соглашается.