Сказки старого дома 2

— Не хватает еще только следов присутствия и друзей герцогини графа Армана де Гиша и маркиза Пьера де Моля. Да, еще и этого молодого виконта, появившегося якобы из какой-то России. Про графиню де Жуаньи я не говорю. Она всегда сидит дома, когда ее подопечная молодежь гуляет.

— На что вы намекаете, Ваше преосвященство? Что двое или трое моих друзей, которых там никто не видел, отправили в могилу сотню, как мне известно, до зубов вооруженных заговорщиков? Так если бы именно это и было, то королю следовало бы обвешать моих друзей орденами с ног до головы. А вам, монсеньор, принять их к себе вместо всей вашей тайной службы».

Тут слушавшая нашу перепалку королева опять рассмеялась:

«— В самом деле, монсеньор, откройте мне свой секрет. Иначе я не могу понять, о чём вы ведете речь. Да, герцогиня была на месте известных событий. В этом никто не сомневается, и она сама не отрицает. Причем ее в этом не уличили, а она сама донесла страже. Можно даже без всяких оснований предположить, что там где-то среди улиц и домов скрывались и ее друзья. Впрочем, можно предположить, что скрывался вообще кто угодно.

Вы ведь опрашиваете герцогиню не без каких-то мыслей. Поделитесь с королевой. Что вы хотите установить? Принадлежность герцогини де Шеврез и ее друзей к заговорщикам? Или, может быть, подозреваете ее, а возможно, и ее друзей в уничтожении заговорщиков и, соответственно, заговора? Если первое, то объясните ее мотивы, намерения, приведите доказательства причастности и растолкуйте нам, зачем ей понадобилось поднимать на ноги стражу и тем вызывать к ней вопросы. А если второе, то какие тут у вас намерения? Представить перед королём к награде или отправить в Бастилию? Если в Бастилию, то за что? Итак, кардинал, подозрение в причастности к заговору?

— У меня и в мыслях такого не было, Ваше величество!

— Тогда подозрение в убийстве почти ста человек, покушавшихся на корону?

— Это невозможно!

— Тогда что?

— У меня ощущение, что эта компания всё же имеет какое-то отношение к побоищу в доме де Тревиля. Если так, то они могут что-то знать, видеть такое, что поможет нам докопаться до корней заговора.

— До корней? А разве еще не все корни остались лежать в доме господина де Тревиля и рядом с ним?

— Мы не знаем.

— Что не знаете? Где корни или какие корни? В Лотарингии могут быть корни?

— Они там и есть.

— Ну наконец-то становится понятнее. Вы хотите установить связи герцогини де Шеврез и ее друзей с Лотарингией.

— Совсем нет, Ваше величество.

— Преступную связь всё тех же с заговорщиками?

— Я не думаю, что она существует.

— Тогда что? Хотя я такой вопрос уже задавала.

— Связи заговорщиков с их пособниками в Париже.

— Так, всё еще больше усложняется для моего понимания. Вы что, играете со мной, монсеньор?

— Что вы, Ваше величество, как я посмею!

— Но ведь смеете же. Вы только что сказали, что связи компании госпожи де Шеврез с заговорщиками не предполагаете и тут же заявляете, что им могут быть известны связи заговорщиков с их пособниками в Париже. Одно исключает другое. Никогда не замечала за вами, монсеньор, страсти к парадоксам. Хоть какие-нибудь, если и не доказательства существования пособников, то хотя бы признаки их существования у вас есть?

— Нет, но следствие только начато.

— Следствие относительно предполагаемого наличия пособников в Париже?

— Да.

— А относительно происхождения заговоров и их истоков извне Парижа? А также пособников в Лотарингии и других провинциях?

— Такого следствия мы еще не начинали.

— Это очень странно, монсеньор, не находите? Относительно того, где нет ничего и уже не составляет опасности, ведется следствие. А вот относительно того, где есть истоки, корни, доказательства и угроза повторения, никакого следствия не открыто.

Что вы молчите, Ваше преосвященство? Из ваших же слов складывается впечатление, что вы зачем-то пытаетесь просто встроить герцогиню де Шеврез и ее друзей в историю с заговором. Зачем? Что вы от них хотите получить на самом деле? Я думаю, что на этом нашу беседу следует завершить.

Госпожа де Шеврез и, думаю, ее друзья тоже не имеют намерения скрываться. Их всегда можно будет опросить, имея ненадуманные основания. Но если следствие по заговору или заговорам будет вестись так же, как сейчас, то я буду вынуждена обратиться с этим к королю.

Что же касается некоторых противоречий в словах госпожи де Шеврез, то вряд ли они могут иметь какое-нибудь значение. Люди часто становятся свидетелями преступлений при таких обстоятельствах, которые их самих компрометируют, но к преступлению не относятся. Потому и молчат о том, что видели. Госпожа же де Шеврез, похоже, посчитала своим непременным долгом уведомить о совершенном преступлении. Но таким образом, чтобы самой не оказаться скомпрометированной обстоятельствами, в которых она оказалась. Видите, она даже кивает головой в подтверждение.

Я глубоко уважаю вас, кардинал, но если я услышу еще что-нибудь подобное тому, что услышала за последний час, то вы утратите мое уважение. Я вас больше не задерживаю».

— Вот так Анна вытащила меня из цепких лап Ришелье. И в который раз уже.