Сказки старого дома 3

А по залу тем временем курсируют какие-то вполне прилично одетые типы из обслуги. Подходят к игроками и что-то настойчиво им говорят. Люди непонимающе пожимают плечами, но потом кивают, на что-то соглашаясь, и покидают зал. Нам выйти никто не предлагает. Довольно быстро мы остались последними из играющих. Но ненадолго. Чуть погодя, мы перестали быть и игроками. Крупье пробормотал что-то неразборчивое и быстро рванул к вторым дверям.

— Эй, ты куда? — крикнула вслед ему Охота. — Кто же нас грабить-то будет?

Куда там! Нырнул в двери и был таков. Вокруг нас и рулетки сошлись с дюжину мрачных типов. Стоят мрачно по обе стороны стола и мрачно пялятся на нас. Один, что держится чуть подальше, у стены с окном прячет что-то за спиной. Из задних дверей бодро выскочил тот тип, который следил за нами в Фонтенбло.

— Зря вы сюда пришли, — укорил он нас. — Хозяин очень недоволен.

— Вот тебе и раз, — удивилась Ферида. — А мы по простоте душевной подумали, что он приглашает нас к себе в заведение. Послал тебя с приятелем, но вы постеснялись подойти к нам в Фонтенбло и передать поручение. А, может, не постеснялись, а просто у вас память отшибло. Я здесь тебя в прошлый раз не очень изуродовала?

Тип смешался и начал механически повторяться, как заезженная пластинка.

— Зря вы сюда пришли. Теперь вам трудно будет отсюда выйти. Вы убили брата хозяина, и он этого не простит.

— Думаешь, нам нужно его прощение? — поинтересовалась Антогора. — Мы вашего покойника не трогали и не подозревали о его существовании. Пока он не затеял на нас охоту. Если и этот брат будет нам мешать жить, то и он отправится вслед за первым. А вот вы все, если сунетесь к нам, то станете калеками.

Непонятно, чего тип больше боится. Столкновения с девочками или своего хозяина. Память о полёте с лестницы должна быть ещё свежа. Но, пожалуй, больше боится пока ещё хозяина, ибо заявил:

— У нас есть способ успокоить и таких, как вы.

Шевельнул рукой, словно подавая кому-то сигнал, и… зажмурился. Тип, стоящий в стороне, задвигался и начал вытаскивать что-то из-за спины. Автомат Томсона! Вот это аргумент! Но и аргументами нужно успеть воспользоваться. Тяжеленный стул, пущенный рукой Охоты со скоростью камня из пращи, врезался в автоматчика, попав спинкой прямо в горло, и отбросил безжизненное тело к стене. Автомат коротко прострочил вверх и на пол посыпались осколки люстры.

— Антогора! — крикнул я и кивнул на окно вверху.

Второй стул сорвался с места и, пролетев почти по прямой, проломил окно, и со звоном вдребезги разбитых стёкол исчез в кабинете братьев Сабо. Мрачные типы дружно замерли, похоже, поражённые видом смертоносно летающей мебели.

— Ферида, наверх! — раздалась команда Антогоры и Ферида, сорвавшись с места, исчезла за дверью. — Всем стоять и свои карманы не трогать! Эй, дурень, открой глаза-то. Твоё счастье, что у нас сегодня хорошее настроение. Если будете стоять смирно, то мы вас бить не станем. Но вот порядок мы здесь наведём. На память о том, что нас донимать опасно.

И для начала наведения порядка сорвала колесо рулетки и запустила его, как спортивный диск в дальнюю стену. Грохот удара и звон разбиваемой посуды в стоящем там буфете. Я не стал дожидаться, пока вся остальная мебель поднимется в воздух и выскочил в заднюю дверь.

В кабинете тишина и покой. Только через выломанное окно снизу доносится треск и звон наводимого Антогорой и Охотой порядка. Альбертик валяется в углу позади письменного стола. На щеке кровоточащий порез. Наверное, задело осколком стекла. И опять, как в прошлый раз у его брата разбит нос, и наследник родственника-гангстера, хлюпая им, размазывает кровь по физиономии. Как они похожи друг на друга! Даже усики такие же. Ферида сидит напротив него на краю стола и болтает ногой.

— Я его только чуть-чуть разок, чтобы не мельтешил. Что будем с ним делать? Удавим?

— Если, как братец полезет за пистолетом, то тогда, конечно. А так пусть пока поживёт ещё. Да и жалоб у полиции на него вроде нет. Эй, Альбертик, не надо за нами гоняться. Кончишь как брат. Не нужно было ему из-за своей блажи подсылать к нам своих головорезов. Не вообразил бы он себя вершителем чужих судеб, то был бы жив. Альбертик, ты меня слышишь? Кивни хоть. Он что, в обмороке что ли? Но глаза-то открыты.

— Сейчас я его быстро оживлю, — посулила Ферида, соскакивая со стола.

Альбертик мигом зашевелился, что-то замычал и закивал головой. Кровь из носа у него вроде перестала течь.

— Видишь, он всё понял. Значит, живой.

Внизу наступила тишина. Мы с Феридой выглянули в окно. Просто не верится, что такой хаос могут устроить всего два человека за пять минут. И среди этого бедлама из завалов переломанной мебели сгрудились кучкой мрачные типы и стоят, держа руки по швам.

— У нас всё! — кричит снизу Антогора.

— У нас тоже, — отвечаю.

— Как это, как это, как это? — зачастила Ферида. — Он же нам деньги должен.

— Брось ерунду говорить. Нас играть никто не заставлял и не обещал, что игра будет честной. Пошли!

Антогора и Охота столпились у осколка зеркала, застрявшего в раме на стене, и приводят себя в порядок.