Сказки старого дома

Прочтя написанное, я оказался не в пример ещё более ошарашенным, нежели мгновение назад был удивлён размером оплаты моих услуг. У меня в руках оказался перечень пороков и преступлений кардинала Ришелье. Причём любовная связь кардинала с мадам де Пуатье или присвоение денег, предназначенных для ремонта крепостных стен Лиона, – это самые безобидные деяния из описанных в листке. Насколько они правдивы, судить не мне, но нетрудно понять, насколько опасно для меня участие в распространении этого. Тем более в такой издевательской форме, которую потребовала незнакомка.

Я отказался наотрез. Началось препирательство и надбавка оплаты. Когда я отказался и от двадцати пистолей, то дама возмущённо обозвала меня упрямым ослом и чуть ли не бегом удалилась. Скомканный в процессе спора листок остался у меня зажатым в кулаке. От страха я не появлялся здесь в таверне три дня. Думал, что листок будут искать и придут сюда. Но ещё неделю назад у меня здесь была назначена встреча с заказчиком стихов, и сегодня пришлось преодолеть страхи. Впрочем, если кому-то очень было бы нужно найти меня, то нашли бы и дома. Вот такая произошла история.

За столом воцарилось минутное молчание, которое нарушил Арман:

– Любезный Жан, стало быть, листок можно посмотреть. Не окажете нам такое одолжение?

Несчастный поэт снова оглянулся вокруг, пошарил в кармане и положил на стол сложенный вчетверо, измятый лист бумаги. Арман развернул его, прочёл и передал мне. Я тоже прочёл и передал Пьеру.

– Ого, – присвистнул он, – если хотя бы четверть из этого правда, то нашего кардинала ждёт в аду горяченькая сковородка.

– Жан, – обратился я к будущему Мольеру, – ваш рассказ стоит двадцати ливров. А вот если вы ещё отдадите нам и эту бумагу, а также назовёте имя незнакомки в маске, голос которой показался вам знакомым, то получите в награду ещё двадцать ливров.

– Мне показалось, что это был голос графини Камиллы де Буа. Не так давно меня с ней знакомили как с поклонницей драматургии Пьера Корнеля. А бумагу, ради Бога, берите. Она жжёт мне руки.

Я достал кошелёк, которым дальновидно и щедро снабдила меня графиня Аманда, и отсчитал поэту сорок серебряных монет. Только мы покончили с расчётами, как скрип двери возвестил о двух вошедших мушкетёрах. Жан, увидев их, подскочил как ужаленный и устремился в свой угол у окна. Там вошедшие заказчики любовных виршей к нему и присоединились.

– Все думают то же, что и я? – спросил Арман.

– А что тут думать, – ответил Пьер, – надо листок показать всем. Может, удастся по почерку узнать, кто писал. Рука явно не дамская. Заказчик не Камилла де Буа. Это же надо как нам случайно повезло! Ясно, что какой-то заговор зреет, и понятно, против кого. А вы, Серж, что мыслите по этому поводу?

Ответить я не успел. Опять заскрипела дверь, и в таверну ввалилась гурьба человек в восемь военных в коротких красных плащах с крестами на груди и спине. Вот, пожалуйста, – гвардейцы кардинала. Не обращая ни на кого внимания, компания словно случайно заняла пару столов между нами и дверью, потребовав себе мяса и вина. Мушкетёры лишь на мгновение досадливо обернулись на шумливых посетителей и вернулись к своим делам с Жаном.

– Вы, Серж, как в воду глядели, – вполголоса произнёс Арман, – один из моих собутыльников здесь. Наверняка подойдёт к нам.

Пьер без суеты сложил бумагу, сунул её за пазуху и произнёс:

– После знакомства с твоим собутыльником мы с Сержем спокойно выходим из заведения и как можно скорее удираем в замок Аманды. Твоя задача – не дать твоему приятелю и его спутникам выйти вслед за нами.

– Понятно.

– Пожалуй, так просто нам отсюда не уйти, – заметил я, – через окно видно, что и у нашей кареты околачиваются какие-то два типа. Правда, без шпаг.

– Пустое. Для кучера Аманды двое – это просто лёгкая закуска, – произнёс Пьер. – Выберемся, если что-то заварится.

– Однако я полагаю, что если они в таком множестве всё же по нашу душу, то просто на всякий случай. Драка вряд ли кому-то нужна. Так же как и пленники. Иначе набросились бы на нас сразу. Не будем спешить. Сначала выясним, что от нас нужно. Вот один из гвардейцев идёт к нам. Это ваш знакомец, Арман?

– Он самый, – и Арман воскликнул: – Кого я вижу! Бурвиль, вот так встреча! Давненько вас не видал. А где ваш товарищ?

– Готье в карауле. Очень рад вас видеть, Арман. Познакомьте меня с вашими спутниками.

– Пьер де Моль и Серж де Бурже. А это Мишель де Бурвиль. Один из самых славных гвардейцев. Присоединяйтесь к нам, Мишель!

– Да полноте вам, Арман, какой из меня один из самых славных, – поскромничал де Бурвиль, устраиваясь напротив меня. – Вот господина де Моля я раньше видел в вашем обществе. Правда, издали. А вот господина де Бурже встречать не доводилось.

– Вы и не могли его видеть. Он впервые во Франции. Серж – дальний родственник графини де Жуаньи. Родился и всю жизнь провёл в дикой России. Графиня попросила нас с Пьером некоторое время опекать его и обучить этикету, которого не знают в этой северной стране. Давайте выпьем за встречу, Мишель. Хозяин, ещё вина!