Сказки старого дома

Где у нас ближайшая галантёрка? Вроде на соседней улице, но маленькая. Лучше дойти до "Всё для шитья". Подальше, но надёжнее. Дохожу. Иголок всяких навалом. Выбираю средние и крупные иглы в полупрозрачных пакетиках из кальки. Без всяких заводских ярлыков. Средние для ткани – триста наборчиков, и крупные для кожи – сто наборчиков. Сто напёрстков разного размера и двадцать пар небольших ножниц для рукоделия. Большие ножницы для раскроя, думаю, у Льюиса в достатке. Продавщицы даже пожертвовали безликую коробку от обуви, чтобы всё сложить.

Чёрт, рядом стоит одна из тёток из нашего дворового флигеля и ухмыляется, глядя, как продавщица складывает товар в коробку.

– Ателье на дому открываете?

– Нет, хочу сам себе сшить пару брюк.

Продавщицы хохочут. Возвращаюсь домой. Прижимаю коробку к себе. Закрываю глаза.

Верн, домик, спальня…

Опять переодеваюсь. Умаялся я что-то с этой беготней. Может, вздремнуть? Взглядываю на стенные часы. Стоят. Правильно. Хозяина дома не бывает – зачем и заводить? Жанна, оказывается, малость рационалистка! Похвально. Беру подушку и спускаюсь в садик. Ух ты, какая хорошенькая скамеечка-то! Долго не могу заснуть. Наверное, минуты полторы, а то и все две.

Открываю глаза. Солнце заметно перевалило предосенний зенит. Лёгкость в желудке подсказывает о своевременности обеда. Надо подчиниться. Обрызгиваю из умывальника лицо для свежести и, захватив коробку, выхожу из дома. Уже который раз ловлю себя на мысли, что свой дом – ужасно замечательное дело.

Не я один вздумал пообедать. Посетителей полно. Где бы пристроиться? Оказывается, и искать не надо. Льюис уже здесь и машет мне рукой. Ничего не спрашивает, но взгляд настолько жалобно-вопросительный, что просто жалко мужика! Молча протягиваю ему коробку. Он нетерпеливо её раскрывает и слегка обалдевает, перебирая пакетики с иголками. Когда дар речи к нему возвращается, спрашивает, вытащив напёрсток:

– А это что?

– Эта штука называется напёрсток. Она одевается на палец, а вот эти мелкие углубления не дают иголке соскальзывать.

Никелированные ножницы вообще чуть не доводят его до помешательства.

– Нет слов, нет слов, синьор Серж! – едва не плача от счастья, твердит законодатель мод. – Как вам удалось? Где?

– Это мой секрет. А вас, Льюис, портные и швеи, наверное, заждались.

– Бегу, бегу. Навеки ваш должник! – и рванулся к выходу.

Так, теперь и закусить спокойно не грех. Вон уже и Колин говорит что-то Жанне, указывая на меня пальцем. Кто-то пододвигает стул и молча садится за мой стол. Оборачиваюсь. Ну, разумеется, этого и следовало ждать.

– Здравствуйте, Серж.

– Здравствуйте, Жозеф, – оба, довольно улыбаясь, пожимаем руки.

– Как я вас здорово и неожиданно застукал в нашем городе, Серж!

– Это просто удивительно. Ведь я скрывался, как только мог, – и мы засмеялись.

Жозеф внимательно меня рассматривает.

– Нет, – говорю я.

– Что – нет?

– Жанна меня сегодня ещё не била.

– А не для этого ли она сейчас идёт к нам?

– Сейчас узнаем.

– Здравствуйте, синьор Жозеф.

– Здравствуй, здравствуй, Жанна. Чем нас угостишь?

– Есть суп с овощами.

– По бабушкиному рецепту? – спрашиваю я.

– Почти, – улыбается Жанна.

– Тогда тащи на двоих и что-нибудь мясное с картошечкой на второе. Что ещё нам понадобится, ты догадываешься, – и, обращаясь уже к Жозефу: – Должен предупредить, что в этом заведении все сидящие со мной за одним столом обслуживаются бесплатно.

– Согласен, согласен.

Молча поглощаем обед. Насытившись, расслабляемся, откинувшись на спинки стульев. Я цежу вино. Жозеф набивает трубку.

– Как там во дворце?

– Не нарадуются друг на друга.

– Приятно слышать. Жозеф, вы видели, что сейчас отсюда убежал Льюис? Зачем вы без моего ведома обнадёживаете людей возможностью моей помощи?

– Но по восторженному выражению его лица видно, что всё-таки помогли.

– Так-то оно так, но не увиливайте. Вы не ответили на мой вопрос.

– Хорошо. Отвечу. Рассуждение очень простое. Вы свободно появляетесь и исчезаете в ваши таинственные края, о которых предпочитаете не распространяться.

– Допустим.

– Вот я и подумал, что не может же быть везде такая катастрофа со швейными иглами, как у Льюиса. Вы непременно захотите помочь делу, с которым вольно или невольно оказались связаны. Характер у вас такой, а это неизбежность.

– У вас как-то всё действительно очень просто получается. Даже не рассердиться на вас. В наших краях не принято давать ручательство за кого-то другого за его спиной.

– Извините, надо было как-то поддержать Льюиса. Он очень хороший мастер. Больше ничего в голову не пришло.

– Только это вас и извиняет.

– Вы надолго, Серж? Есть какие-нибудь определённые планы?