Сказки старого дома

— Ладно, внимайте и думайте. Однажды один очень богатый и очень тучный купец из Басры предпринял по своим делам путешествие по морю. Из торговых людей не только он оказался на корабле. Был и еще один торговец из Багдада, отличавшийся необыкновенной худобой. Во время трапезы худой торговец всё время смеялся и подшучивал над тучностью своего попутчика и его способностью поглощать неимоверное количество всякой еды. Худой торговец всё время допытывался, какую пользу может приносить обжорство. Толстый купец очень обижался, но ничего остроумного ответить нахалу не мог. Разыгралась буря, корабль не выдержал ее натиска и развалился. Торговцы встретились в воде. "Вот видишь, — сказал толстый тонкому, — какая польза от тучности. Тебе всё время нужно грести, чтобы не утонуть, а меня вода сама держит как поплавок. У тебя не хватит сил, чтобы доплыть до берега, а меня течение и ветер сами донесут до суши". И толстый оказался прав. Шутки худого за трапезой на корабле оказались преждевременными. Худой торговец вскоре утонул.

— И в чём же мудрость этой истории, Шехи?

— Во вроде бы плохом и вредном вдруг может обнаружиться хорошее и полезное. Всё зависит от обстоятельств.

— Так толстый купец всё-таки добрался до берега?

— Нет, его проглотила акула.

— Вот тебе и раз! Скажешь, что и в этом есть какая-то мудрость?

— Конечно. Никогда не радуйся раньше времени. Вы просто не представляете, ребята, какая скука сейчас во дворце. Бунт в гареме и то был хоть каким-то развлечением. Гарун с тоски по ночам, переодевшись, тайком ходит в город. По его словам, чтобы посмотреть, как живет народ. А зачем на самом деле, то чёрт его знает. У меня же единственная радость — посидеть или пошалить вместе с вами. Может быть, устроим какое-нибудь приключение?

Только она это произнесла, как на палубе раздался какой-то подозрительный шум, крики.

— Вот, пожалуйста, накликала, — заметил Синдбад.

— Приключение само нагрянуло к нам на ночь глядя. Не к добру это.

В каюту вваливается вахтенный матрос.

— Капитан, там какой-то человек шумит, требует вас. Говорим, чтобы приходил утром, — не хочет. Воображает что-то о себе, драться пытается.

— Ладно, ведите его сюда.

Двое матросов вталкивают в каюту какого-то небогато одетого человека в нахлобученной на глаза чалме.

— Оставьте его, — распоряжается Синдбад, и матросы уходят. — Что вам потребовалось на моем корабле, почтеннейший?

Незваный гость поправляет чалму.

— Гарун! — восклицает Синдбад. — Как это тебя к нам занесло? Мы вроде о встрече не договаривались. Только что себе на беспокойство тебя упомянули.

— Да вот, вышел в город погулять…

— Ага, — добавил Абу, — посмотреть, как народ живет.

— Хотя бы и так.

— Только вот народ не живет на корабле у Синдбада.

— Ну и что, вы тоже мои подданные. Причем такие, за которыми нужен глаз да глаз.

— Присаживайся, Гарун, раз пришел.

— Халиф Багдада Гарун-аль-Рашид, — представляю я гостя Зубейде. — Зубейда. Дочь Бахтияра-хаджи из медресе Акбара. Слышали о нем, Гарун?

— Не только слышал, но и знаком. Прелестная дочь у него, — вожделенно сверкнув глазами, признал Гарун. А Зубейда испуганно прижалась ко мне плечом.

— Только глазами, Гарун, — предостерег я его. — Ни о чём другом даже не мечтайте.

— Я и не мечтаю. Опоздал, так опоздал. Всё понимаю. Налейте мне вина. Спасибо. Я вот почему к вам забрел. Со стен дворца порт как на ладони. Смотрю, сегодня вы тут зачем-то собираетесь…

— Со стен, говоришь, видно, — прервал его Абу, — а не врешь? Может, опять через Око Света за нами подглядывал?

— Какая разница! Важно, что вы все в сборе. И даже Сержи-сахеб здесь, а у меня как раз для вас интересная задача появилась. Награжу. Правда, еще не знаю, за что, но хотя бы даже за известие, что опасности нет.

— А ты уверен, что мы возьмемся? — поинтересовался Ахмед.

— Уверен. Вы такое любите.

— Ну, тогда выкладывай, халиф Багдадский. Мы слушаем.

— Пойдемте наверх. Там даже и видно будет.

Всей гурьбой выходим из каюты и поднимаемся к рулевому бревну.

— Сейчас полнолуние, ночь светлая, — продолжает Гарун. — Видите, на той стороне Тигра Шахтиярский лес. В нём запрещено охотиться и рубить деревья. Можно только собирать сушняк. Но вот уже два дня мне доносят, что в лесу завелась какая-то нечисть. Ночью на поляне кто-то разводит большой костер. Люди, которые ночью отважились зайти в лес и посмотреть, что-то там лепечут о шайтанах, дэвах, сказочных гуриях. Неплохо, если бы кто-то отважился узнать, что там происходит на самом деле и не опасно ли это для Багдада. Ведь совсем же рядом. Если нечисть, то стражу посылать туда бесполезно. А вот вы не боитесь никого и ничего, — и Гарун умолк.

Действительно, на той стороне реки, немного выше дворца халифа вверх по течению имеется небольшой, километра три-четыре в поперечнике лесной массив. Под луной он темен и непроницаем. Кроме одного места. Шагах в трехстах от берега Тигра светлое пятно не такой уж большой поляны, деревья вокруг которой озарены красно-розовым светом большого горящего костра. Синдбад рассматривает лес в бинокль.

— Там кто-то есть, — и передает бинокль мне.