Сказки старого леса. Книга 1. Испытание Верой

– Не боись, помни, чей ты внук, да и куда ж я денусь, тута буду… почти вся, – с этими словами старушка сунула корешок в рот.

Ваня отпрянул, даже руки поднял, чтобы лицо прикрыть, мало ли… колдовство всё таки… Но ничего не произошло, бабушка уселась поудобней на лавке и стала, не мигая, смотреть на огонь. Почти час не шевелилась, вдруг неожиданно плавно поднялась, словно и не старуха вовсе, прошлась по избе от окна к окну, понюхала какой-то пучок, погладила какой-то цветок, села рядом с корытом, наклонилась и начала что-то нашёптывать, будто убаюкивает кого.

Поначалу Ване боязно было, затем понял, что бабушка его и не замечает вовсе. Он даже позвал её тихонечко, а один раз, осмелев, рукой коснулся, но старушка, как склонилась над корытом с девочкой, так и продолжала шептать… всю ночь… и весь день… и ещё ночь…

И только на утро третьего дня совсем выбившегося из сил мальчика, задремавшего прямо на полу возле печки, разбудил знакомый голос.

– Всё богатство своё проспишь. Подымайся ужо.

Ваня подскочил как ошпаренный. Огляделся и, никого не увидев, бросился на улицу, чуть не столкнувшись со старушкой. Та сидела на пороге, щурясь на солнце.

– Ой, бабушка, я и прикорнул-то только минуточку одну. Всё глаз не смыкаючи, бдил.

– Да мы, почитай, уже часа два с подружкой твоей новой храп богатырский слушаем. Горазд ты носом свистеть, прямо как свёкор-батюшка апосля попойки.

– Простите, бабушка, уморился.

– А ты как хотел? Не передумал ещё колдовству учиться?

– Ой, боязно.

– А у тебя вроде как и выбора больше не осталось. Теперича каждый будет норовить тебе болячку свою показать. Так и станешь всех ко мне в лес таскать?

– Боязно, что могу не оправдать доверие ваше, учите меня, бабушка.

– С этим погодим пока. Сейчас топай в деревню свою, ребёночка отнеси родителям, с ума поди сходят. Девочку я покормила, спит она. Мамке её накажешь, чтобы поначалу молока побольше давала.

– Понятно дело, молочко вона какое приятное.

– Молоко крепит сильно, а ей этого сейчас больше всего и надобно. Скажешь, что здорова она и дочка её теперь здорова… А ну, сделай рожу пострашнее…

Ваня сначала не понял, затем попытался скривить гримасу.

– Во-во, с таким видом муженька у ней на разговор отзовёшь. Перескажи ему так: бабка, мол, которая лечила, сказывала, что жена его здорова, а гнилуха в нём прячется. И если он, поганец, ещё раз попрекнёт бабу, то она сама проследит, чтобы у него отсохло… – старушка замолчала.

– Что отсохло? Рука али нога?

– Не говори, чего, пущай сам угадывает. Так доходчивей будет.

– Бабушка, а как вы узнали, что болезнь в нём сидит?

– Да откуда ж мне знать, но им сподручней станет так жить.

– Я мигом обернусь, одна нога здесь – другая там.

– Не торопись. Когда возвернёшься, не пугайся, я спать буду.

– Долго?

– Как получится, последний раз после ентого корешка аккурат неделю продрыхла.

– Ух ты… Бабушка, а что за корешок такой? Неужто совсем названия нет?

– Как не быть, есть, наверное… Только я тебе ужо сказывала, не запоминаются мне названия людские. Как вижу цветок, как чувствую траву, так и прозываю по-своему.

– А чего ж этот-то без имени?

– Не подходят к нему слова обычные. За всю жизнь три разика пришлось попробовать, и все три раза он разный был.

– А шептали вы чего? Заговоры колдовские?

– Кто-то заговором колдовским назовёт, кто-то отворотом лечебным, а кто-то молитвой святой. И каждый прав будет по-своему.

– А где слова нужные найти?

– А где ты находил их, когда с дубом разговаривал? Тут главное чистым быть и верить. Вот зачем корешок нужен.

– Я тогда, бабушка, его Верником назову.

– Хорошее имя, похожее на него. Пущай так и будет… Да, чуть не забыла, когда возвернёшься, корыто с водой отнеси подальше в лес. Яму выкопай, сколько сил хватит, да туда водичку сбрось вместе с корытом. Землицей закидай, да пометь, чтобы случайно растение какое не сорвать на том месте.

– Не беспокойтесь, так запрячу – нипочём не найдёте.

– Я-то как раз найду. На том месте вскоре гриб особый вырастет, – старушка зевнула, – а из того гриба можно потом средство от тараканов сварить.

– Вы отдыхайте, умаялись, видно.

– И то правда. Всё одно, самое сложное у тебя ещё впереди.

– Вы о чём это, бабушка? – насторожился Ваня.

– Погоди, когда мамка девочки ентой нарадуется вся, побежит спасителя своего благодарить. Вот где настоишься в красном углу, накраснеешься как свёкла. Помнишь, чего сказывала про награду?

– Помню: если чего возьму с людей за лечение, то потом с умения своего отдам.

– Вот и не забывай. А хвалить станут, слова добрые говорить – чтоб как вода с гуся, – старушка снова зевнула. – Марфа-целительница, сказывала, что от людей убежала и из-за таких вот благодарностей.

– Мне не привыкать самую сложную работу делать. Прикрою вас, бабушка, на себя удар возьму – пусть хвалят. Учиться колдовству, так учиться.

– Вот ведь лис изворотливый… Погодь, ещё чуток. Глянь, там хлебца не осталось ли?

– Совсем крохи, горбушечка только.

– Как раз для моего беззубья. Волоки сюда да побегай в дорогу.

Старушка отправила за щеку корочку и стала смотреть, как удаляется в лес мальчик, гордо несущий свою ношу.