Сказки старого шута

— Да! Боже мой, зачем, я вам всё это рассказываю, — простонал граф. — Просто раньше я считал, что у меня их две.

Жанна, услышав такое, налила из кувшина воды в кружку и выпила её сама.

Граф стал рассказывать, ежеминутно прерываясь, картина вырисовывалась следующая. Когда граф был слегка помоложе, чем они сейчас, у него был друг и они оба полюбили одну девушку. Как граф узнал спустя некоторое время, друг к ней сватался, но безрезультатно, она полюбила графа. И тогда друг взялся устроить их брак. Под покровом ночи в часовне их обвенчал какой-то монах. Шли годы, граф вырос, ушёл на войну, потом долгое время служил при дворе короля, вместе с ним попал в Венецию. К тому времени он был уверен, что его жена скончалась от эпидемии. В Венеции он встретил чудесную девушку и после нескольких лет знакомства попросил её руки. Через два месяца его жена должна была родить и случайно через французского посла граф узнал, что его первая жена жива. Само собой, Иветте, так звали вторую жену, граф ничего не сказал, только сообщил, что ему нужно будет отлучиться на недельку во Францию. В Безансоне он разыскал свою первую любовь и нашёл её в добром здравии. Она сняла груз с его плеч, объяснив, что их венчание было незаконным по двум причинам: во-первых, они были несовершеннолетними, а во-вторых, монах, венчавший их, был ненастоящим, с досады заклятый друг графа отыскал какого-то расстригу, совершившего таинство венчания, потому и обряд проходил ночью. Его первая жена давно замужем, у неё трое ребятишек и своему бывшему мужу она тоже желает счастья. Осчастливленный граф уехал от неё, а тут внезапное нападение. Коня нет, сумки тоже, плечо прострелено, а Иветта наверняка изводится от беспокойства.

Граф утомлённо прикрыл глаза и долгое время молчал.

— Напишите ей письмо, — предложила Мари, когда он наконец открыл глаза. — Мы передадим.

— Письмо? — задумался граф. — Попробую. Помогите мне.

Жанна приподняла подушки и граф сел. Из прикроватной тумбочки она вынула пузырёк с чернилами, перо, бумагу и сказала:

— Диктуйте.

— Я сам, — попросил граф.

Он писал с трудом, часто останавливаясь. Наконец письмо было закончено и граф передал его Мари.

— Я, наверно, сошёл с ума, — устало произнёс он, — как вы выберетесь из монастыря?

— Это наше дело, — ответила Мари, пряча письмо, — не волнуйтесь.

— Да, вот ещё, — хрипло сказал граф, — зайдите к графу Дюскере, его дом вам покажут, передайте ему, что письмо похищено, и сразу же уходите. Вы поняли? — настойчиво переспросил он.

— Да, — заверила Жанна. — Мы всё сделаем.

Граф закрыл глаза, девочки вышли из палаты и пошли по галерее. Колокол только что возвестил о начале мессы.

— До вечера ещё далеко, — сказала Жанна, — жаль.

— Наоборот, есть время всё подготовить, — не согласилась сестра.

— Корсаж и юбка уже лежат рядом с костюмами сыновей дядюшки Пьера.

— Нам понадобится только один костюм, — подумав сказала Мари. — Сандро наверняка, купит себе что-нибудь подходящее. Наш конюх, человек небогатый, как и мы, впрочем, но если мы собираемся использовать одежду его сына, я думаю, за неё надо заплатить, как ты считаешь?

— У нас есть деньги, которые мы выручили за браслет твоей матери, — стала вспоминать Жанна, твоё жемчужное ожерелье и…

— Мамина фероньерка, на золотой цепочке, — обрадованно сказала Мари. — Этого достанет на то, чтобы заплатить дядюшке Пьеру за костюм.

— Тс! — предупредила сестра, по направлению к ним шла Катрин.

— О, — постаралась удивиться она, — вы уже вернулись? Как прошла прогулка за монастырскими стенами?

— Замечательно! — ответила Жанна.

— А как монастырский сад? — невинно спросила Мари. — Посадили что-нибудь новенькое?

Катрин закусила губу, но через несколько секунд уже улыбалась:

— Так, ничего особенного, — ответила она, — ноготки и каланхое. Вы на мессу?

— Разумеется, — вежливо ответила Жанна, — ты с нами?

— Конечно, — согласилась Катрин. И девушки продолжили путь вместе.

После мессы девочки получили поручение от сестры Клод зайти в трапезную и хорошенько прибраться там перед ужином. Жанна скоблила столы широким ножом, а сестра, стоя на коленях, мыла полы. Когда всё было готово, Жанна сходила на конюшню за соломой и разбросала её по свежевымытому полу.

— Сестра Жасинта, — позвала она, — у нас всё готово.

Из кухни вышла монахиня с добродушным морщинистым лицом и придирчиво оглядела трапезную.

— Ну, и хорошо. Вымойтесь, приберите волосы и ступайте на кухню. Велено накормить вас отдельно.

Получив по куску хлеба и стакану молока, сёстры молча прошли в угол кухни и уселись на скамью. Нехитрый ужин был съеден в мгновение ока.

— Теперь ступайте к себе.

Девушки поклонились и вышли. Переступив порог спальни, Мари охнула: подушки на их кроватях были изрезаны и на полу валялся гусиный пух.

— Катрин, — сказала Жанна, сжимая кулаки, — ну она сама напросилась.

— Какая разница, кто, — перебила её сестра, — сейчас сюда придёт сестра Клод.

Жанна присвистнула.

— Быстро, помоги мне.

В обрывок наволочки они собрали пух и обрезки материи.