Сказки старого Вильнюса III

Прикончив курицу, апокалиптический клыкастый монстр немедленно обрел прежний невинный облик и нежно замурлыкал. Осторожно погладил котенка одним пальцем – как будто увеличил громкость. Мурлыканье заглушило не только деликатную фортепианную музыку за стеной, но и рев забуксовавшего во дворе автомобиля.

Вздохнул и пошел в кабинет писать объявление о находке. Думал: «Распечатаю, наклею во всех соседних дворах. И может быть, имеет смысл развесить несколько экземпляров по ветеринарным клиникам? Надо бы узнать, где ближайшие. И поискать в интернете какие-нибудь специальные городские форумы о найденных и пропавших животных. Наверняка они есть. Не может не быть».

Тем временем найденное (оно же пропавшее) животное протиснулось в кабинет через неплотно закрытую дверь, забралось на колени и снова оглушительно замурлыкало. Погладил котенка – на этот раз не пальцем, а всей ладонью. Сказал:

– Не горюй, найдем твоих хозяев. Куда они от нас денутся.

Котенок перестал мурлыкать и громко, сердито мяукнул, почти тявкнул. Обхватил лапами руку, прижался к ней щекой – дескать, никуда тебя не отпущу.

И сам не уйду – еще чего.

Изумленно спросил:

– Ты что, хочешь остаться у меня?

Громогласное торжествующее мурлыканье сотрясло стены.

Совсем растерялся. Сказал:

– Но я не могу… Ну сам подумай, что я буду с тобой делать? Никогда не держал кошек. И вообще никаких зверей. Даже не знаю, как тебя правильно кормить. И чем ты можешь, не приведи боже, заболеть. – И, прекрасно осознавая нелепость попытки объясниться с неразумным зверьком, добавил: – Тебе со мной будет скучно.

Если бы котенок умел говорить, он, несомненно, сказал бы сейчас: «А это уже совсем смехотворный аргумент». Но и так было понятно.

Сказал:

– Меня зовут Марк. А тебя будут звать Соус.

Объяснил:

– Просто ты такого же цвета, как сливочный соус, который делала моя жена. Специально к рыбе, которую я жарил. Знаешь, как было вкусно?

И заплакал, зарывшись лицом в меховой загривок, пахнущий теплой шерстью, топленым молоком и еще почему-то сырой землей.

Уже на третий день казалось, что котенок, сентиментально нареченный Соусом, был всегда. Всегда ел из фаянсового блюдца с незабудками, всегда, булькая от восторга, встречал на пороге, всегда прижимался носом к оконному стеклу, наблюдая за воробьями, всегда укладывался спать рядом с Марком, крепко ухватившись лапами за его руку – от меня не убежишь! – и тарахтел, как целая дивизия бархатных газонокосилок.

Теперь стало очевидно, что даже квартира заранее выбиралась с учетом Соусовых потребностей: достаточно просторная для игр и беготни, достаточно обшарпанная, чтобы не рыдать по ободранным стенам, с широкими подоконниками для дневного сна, балконом, худо-бедно заменяющим сад, и даже с двумя ванными комнатами: та, что наверху, – для человека, тесная и темная внизу – для кошачьего лотка. С этой точки зрения действительно идеальное жилище.

Кот, конечно, совершенно не способен защитить своего человека от лихих гостей и прочих бед. Однако кошачье присутствие в доме удивительным образом успокаивает человеческие нервы. Как будто рядом с котенком ты находишься под самой надежной охраной. Вроде бы, понимаешь, что это не так, а все равно работает.

Прежде, проснувшись среди ночи в пустом доме от чьих-то громких безутешных рыданий, Марк одной рукой схватился бы за сердце, пытаясь унять его бешеный стук, а другой принялся бы шарить наугад в поисках подходящего оружия. И только потом сообразил бы, что плачущее навзрыд существо вряд ли представляет собой серьезную опасность для окружающих. Но и тогда бы не успокоился. И руки, небось, тряслись бы от избытка адреналина, нащупывая в темноте провод ночника, или коробок спичек.

А теперь даже не вздрогнул. Сперва вообще не обратил внимания – мало ли, кто там плачет за стеной. Всякое бывает. Перевернулся на другой бок и приготовился спать дальше. Соус недовольно мякнул, шлепнул мягкой лапой по затылку – дескать, чего вертишься, смирно лежи. Это было так смешно, что проснулся окончательно. И только тогда понял, что рыдают вовсе не за стеной, а где-то совсем рядом.

Включил свет, огляделся. Вроде бы никого. Может быть, в коридоре? Или вообще внизу? Все двери нараспашку, а акустика в квартире очень хорошая, хоть и странная, как во многих старых зданиях: в одной точке слышно все, что происходит в доме, а уже в метре от нее – полная тишина, если что, не докричишься.

Подумал: «А может, мне просто мерещится? Вообще-то, сойти с ума в моем положении совершенно нормально. А вот упорно оставаться нормальным – сущее безумие с моей стороны».

Невольно ухмыльнулся собственному мрачному каламбуру. За неимением иных свидетелей спросил котенка:

– Ты тоже слышишь, что кто-то ревет? Или это моя персональная галлюцинация?

Соус зевнул, потянулся, с недовольным видом спрыгнул с постели и выскочил в коридор, а потом громко, демонстративно затопал по лестнице вниз. Плач, откуда бы он ни раздавался, незамедлительно стих. Марк немного помешкал и отправился следом за котенком. Подумал – ладно, покормлю его лишний раз, если уж подскочили. А сам, может, чаю попью.