Сказки старого Вильнюса III

Тряпки вороны Эсмеральды успешно заполнили пустоту одежного шкафа. Бутылка любимого рома призрака Иосифа перекочевала с верхней полки на кухонный стол, чтобы была под рукой. Эти незначительные перемены порой обескураживали Марка куда больше, чем приветственный стук клюва в окно и серебристое мерцание призрака под потолком в коридоре. А порой казались столь же естественными, как кошачья миска под столом. Как будто всегда так и было. И Марк почти машинально прикидывал, что бы еще сделать для новых приятелей, как облегчить их непростую, прямо скажем, жизнь. С котенком все же гораздо легче: еда, вода, чистый лоток, почесать за ухом, не гнать, когда заберется в постель. А этих двоих поди пойми, что им надо для счастья. И сами-то небось не знают.

— Где ты ночуешь? — спросил Марк призрака Иосифа. — В смысле, где проводишь дни?

— В какой-нибудь стене, — мрачно отвечал тот. — Дневной свет мне вроде бы не вредит. Но знаешь, почему-то очень неприятно становится. И сразу такая лютая тоска! Воешь и собственного голоса не слышишь, как будто и нет тебя вовсе. Словно совсем ничего уже не осталось, даже проклятой навек грешной души. Один час на солнце для меня тяжелее, чем тысяча одиноких ночей. Я, сам понимаешь, не ради красного словца так говорю. Была возможность сравнить и подсчитать.

— Ничего, — утешал его Марк. — Скоро осень. А потом — зима. Световой день в этих краях совсем короткий, говорят, в четыре пополудни уже темно.

— Правильно говорят.

— Ну и отлично. Я, собственно, почему затеял этот разговор. Если хочешь, можешь поселиться в любой из моих стен. Или во всех поочередно — ну, словно у тебя много комнат. Я буду спокоен, зная, что ты рядом. И тебе не нужно каждый день заново искать убежище. Чем не жизнь?

— То есть тебе не будет неприятно, что я всегда где-нибудь здесь? — удивился призрак Иосиф. — Я-то думал, живым не нравится, когда рядом селится призрак. Даже если они об этом не знают. А уж если знают… По-моему, это хуже, чем безродного сироту в дом взять. Одно потом на уме: как избавиться.

— Да ну, не сочиняй. Я бы, кстати, и сироту, пожалуй, взял, — улыбнулся Марк. — Много об этом думал. Но не теперь, конечно. Слишком тяжелый у меня сейчас период. Я же, строго говоря, с ума от горя сошел. Совсем свихнулся. Просто веду себя тихо, поэтому санитаров за мной пока не прислали. И не пришлют, я думаю, — если уж до сегодняшнего дня продержался. Но детям рядом со мной делать нечего. Я и котенка-то брать не хотел из этих же соображений, думал, зачахнет он у меня. Слава богу, не зачах, кошки все-таки не люди, им и рядом с психами неплохо. А с тобой мы, можно сказать, два сапога пара…

— И правда свихнулся. Ничего себе пару нашел! Я же убийца, — напомнил призрак Иосиф. — Душегуб! Да еще и сам себя порешил за компанию. И все эти злодейства совершил не по здравому расчету, а просто сдуру. Такая пропащая душа, что даже на тот свет не пустили. А ты — добрый человек, с которым случилось несчастье. Не мне чета.

— Все мы добрые люди, — усмехнулся Марк. — Особенно когда спим. Зубами к стенке. «Добрый», «злой» — все это переменные. Временные состояния. И ничего по большому счету не значат, в отличие от несчастий, которые, увы, случаются со всеми, без разбору. Ты небось при жизни тоже добрым бывал. Хотя бы иногда. В хорошем настроении. Было же такое?

— Ну… Случалось, конечно, — согласился призрак Иосиф. — Особенно если на трезвую голову развеселюсь. Тогда — да. Хоть веревки из меня вей.

— Ну вот, считай, я тоже просто на трезвую голову развеселился, — заключил Марк. — Уже который день веселюсь. С кем не бывает. Так что, если хочешь, живи в моей стене. А не хочешь, не живи, дело хозяйское. Вот и весь разговор.

— Если вдруг как-нибудь решишь побыть человеком подольше, просто для разнообразия, — говорил Марк вороне Эсмеральде за очередным перекуром на балконе, — имей в виду, что у меня есть лишняя спальня наверху. Совершенно отдельная. Эта квартира слишком велика для меня одного, я ее сдуру купил. Можно сказать, ради этого балкона. Так что в случае чего — добро пожаловать. Правда, в доме с некоторых пор завелся призрак. Но вряд ли тебя этим испугаешь.

И поспешно добавил:

— Только не думай, я не собираюсь к тебе приставать. Я не поэтому предлагаю.

Она рассмеялась:

— Ха! Да будь ты оборотнем, я бы сама к тебе с радостью пристала. Ты такой хороший! Жалко, что с человеком у меня ничего выйти не может. И с птицей, кстати, тоже. Оборотни только со своими крутят любовь, так мы устроены.

Присвистнул:

— Ничего себе!

И, обмирая от любопытства, спросил:

— А другие оборотни — они тут есть?

— Где «тут»? Если прямо на этом балконе, то вряд ли. А в городе — да полно! Умных только среди них маловато. Приятных — еще меньше. Но и с людьми, и с птицами у меня были бы примерно те же проблемы, это я уже поняла.

И внезапно обняла Марка крепко-крепко, как будто хотела поднять, да в последний момент передумала. Сказала: