Сказки старого Вильнюса

Взял книгу, не глядя, только по весу понял, что выбрал самую толстую. Невольно ухмыльнулся, вспомнив анекдот про таблетки от жадности, дайте самую большую — всегда знал, что это про меня. Прочитал на корешке: «Город, который виден сердцу». Автор Рэй Хауз. Пожал плечами — никогда о нем не слышал. Открыл наугад.

Мой друг жил в великолепной сверкающей башне, стоявшей в конце тропинки, вдоль которой лежали чудесные предметы, умевшие видеть волшебные сны. И всякий раз, когда я там проходил, им снилось, что они — большие каменные дома, в которых живут добрые люди. А тропинке снилось, что она — длинная, мощеная булыжником дорога.

В доме друга лежал мертвец, который все время на что-то жаловался и просил, а по комнатам ходила моложавая ведьмочка, у которой была дочка на выданье. Мы с другом запирались в его каморке и часами хихикали над всякими глупостями. Но потом у нас с другом вышла размолвка, о причине которой уже никто не помнит, кроме разве что вечных звезд, которым все равно.

С тех пор мой друг забыл, что я знаю тропу к его дому, и я перестал ходить по ней волшебными ночами. И всегда, каждый раз, когда ноги выносили меня на тот перекресток, Госпожа Ночь шептала мне на ухо: «В мире так много прекрасных дорог».

— Здравствуйте, — в третий раз повторила красивая девушка, мисс Латте две тысячи одиннадцать, согласно надписи на переднике. — Чего вам хотелось бы?

Так и не дождавшись ответа, принялась подсказывать:

— Ристретто? Эспрессо? Капучино? Апельсиновый? Мятный со льдом? Миндальный? Банановый? Беличий?

Очнулся. Переспросил, не веря своим ушам:

— Беличий? Это как?

— Просто латте с ореховым сиропом.

Сказал:

— Давайте.

Положил на прилавок три монеты. Бросил сдачу в коробочку для чаевых. И поставил книгу Рэя Хауза обратно на полку.

Чур меня.

Получив картонный стаканчик с беличьим кофе, вышел на улицу. Сел за единственный свободный столик. Закурил.

Сидел долго, цедил сладкую ореховую бурду, курил одну крепкую самокрутку за другой. Вспоминал.

В детстве у меня тоже был друг, к которому я часто ходил в гости. А он ко мне — никогда. Впрочем, мой друг определенно жил не в сверкающей башне, а в обычном двухэтажном доме, обнесенном ветхой оградой. Крыльцо заросло травой, вторая ступенька совсем сгнила, и ее надо было переступать. В доме его не водилось ни ведьм, ни мертвецов, даже родителей друга никогда не было, ну или они просто сидели на втором этаже и не показывались. Я пересекал пустую, пропитанную волнующими запахами кухню, потом короткий коридор и входил в комнату, где сидел мой друг. Вспомнить бы еще, как его звали. Нет, не получается. И лицо? Не помню лица. Кажется, он тоже был мальчик. Старше меня, но не намного. Года на два-три. Или больше? Нет, так я ничего не вспомню, разве что придумаю заново и сам себе поверю, а это не дело.

Иногда мы с другом играли — строили города из всего, что подвернется под руку, карточные домики там соседствовали с тряпичными шалашами, сахарными башнями и крепостями из мелких речных камней. Рисовали планы местности, придумывали горожанам имена, биографии и занятия, записывали их в толстую тетрадь в зеленой обложке, которую мне нельзя было брать домой и даже выносить из комнаты в коридор. А иногда просто болтали, говорили взахлеб, перебивая друг друга, подхватывая реплики на лету. О чем? Не помню. Но, определенно, о самых интересных в мире вещах. И очень много смеялись.