Сказки старой Москвы

Не прошло и пяти минут, как весь город только об этом и говорил. А Йорку прохиндею лишь того и надобно. Он-то прекрасно понимал, что сейчас в городе твориться будет.

– Вот и славненько,… дело сделано,… пора бы мне отсюда смываться,… и чем быстрей, тем лучше… – поразмыслил он, глазки свои поросячьи потихоньку приоткрыл, огляделся, смотрит, рядом нет никого. Да это и понятно, ведь все гости в панике кто куда разбежались. А доктор что его мёртвым признал, за урядником подался, тот в таких делах просто необходим.

Ну а сами кабатчики во внутренний дворик ретировались, подальше от покойника. И даже немец Ганс уж почто крепкий человек был и то не выдержал страшного вида Йорка и тоже во двор вышел. Лишь один Люсьен на кухне в угол забился, сидит и понять не может, как же так вышло, что он человека отравил.

– Загубил невинную душу,… прикончил голубчика,… а ведь у него наверняка жена и дети есть,… ждут его домой,… а он там лежит с пеной у рта и остывает… – горюет бедняга над человеческой потерей.

А хитрец Йорк видит пусто вокруг него, ну он ползком да тайком, раз и за дверь выскользнул, и уж нет его. В суматохе-то никто и не заметил, как он выбрался. И тут же дворами да переулками подальше от кабачка убрался. Вышел на широкий бульвар поймал извозчика, да и был таков. А спустя полчаса он уже во дворце, как ни в чём небывало в гостиной кофеёк попивал.

5

Меж тем в кабачке творилось что-то непонятное, и даже загадочное. Вернулся доктор, привёл урядника, чтоб происшествие запротоколировать. Заходят они вовнутрь, подходят к тому месту, где покойник лежал, а его и нет.

– Что такое?… что за дела, куда человека подевали?… да он только что здесь был! Ей там, обслуга!… а ну сюда пошли!… – властным голосом позвал всех со двора доктор. Сбежались тут все официанты, половые да служки. Смотрят, что за чертовщина, пропал мертвец-то, нет его.

– А ну говорите, куда тело дели?!… а не то я вас всех в бараний рог согну!… в порошок сотру, бесовы дети!… – это уже урядник подключился, кричит на всех и пудовым кулаком перед их носами машет. А те стоят, рты пораззявили и сказать ничего не могут, только пальцами в пол тычат и хмыкают. Поражены до бескрайности, куда ж это человек-то пропал.

– Никак освежевали уже, холера вас возьми,… разделали, небось!… на котлеты пустили,… улики спрятать затеяли, ишь живодёрское племя!… – сурово забасил урядник да на кухню подался. Давай там по кастрюлям и бачкам бренчать, греметь, покойника искать.

– Да нет же,… ну не могли они так быстро его разделать, сомневаюсь я,… что за глупость такая! Скорей всего во двор вытащили да мусором присыпали,… там надо смотреть!… – заголосил доктор и повёл урядника на улицу.

И там они всё обыскали, под все кучи мусора заглянули, но ничего и никого не нашли. Никаких признаков присутствия тела. Плюнули они на это дело, и вернулись в кабачок. Урядник сходу давай обслуге допрос учинять. Спрашивает, мол, был человек. Ему отвечают, был, а где он сейчас никто не знает.

– И вправду, что-то здесь неладное твориться,… прям мистика какая-то,… madzhestik одним словом… – пожимая плечам, важно заметил доктор, да было собрался ещё кой-чего добавить, но не успел.

– А ты здесь иностранными словечками-то не бросайся,… не по-нашему это… – перебил его урядник, – я тебе так скажу, это его черти к себе в ад прямой дорожкой утащили,… забрали и нам ничего не оставили… – сделал он вывод.

– Да как же так, братец,… откуда ж тут черти,… ведь город всё-таки, не болота здесь, не леса… – усмехаясь, возразил доктор.

– Эх ты, медицина,… не знаешь ты ничего,… а нечистые ныне шибко умные пошли,… им что город, что село всё одно,… крадут души и не морщатся! Вон намедни люди сказывали, у генерал-губернаторского дворца зверь объявился,… чёрный весь, в шерсти, на голове чешуя блестит,… по ночам воет, по дворам бродит,… жертву ищет, человеческой плоти требует! Вот может он-то и унёс вашего покойника,… вот так-то!… – совершенно всерьёз отвечает ему урядник.

Доктор с ним спорить не стал, а что толку, урядники они ведь настырные, как что себе в голову вобьют, так потом уж ни какими доводами не вышибешь. Ну, на том и порешили. Дескать, был мертвец да черти его взяли. Однако такого в полицейском рапорте не напишешь, так его и составлять не стали. Распрощались да разошлись. Этим дело и закончилось. Но только не для Люсьена.

Он-то бедолага всё случившееся очень остро воспринял и близко к сердцу допустил. Его теперь словно кто обухом по голове огрел. Он весь вечер так безвылазно в углу и просидел, и ничего уж более не готовил.

И то, правда, чего уж тут готовить, все гости разбежались и о прежней посещаемости теперь и речи быть не могло. В один миг про кабачок старого немца пошла дурная слава. А к вечеру уже во всех заведеньях города от Сухаревки и до Арбата только и делали, что говорили о случившемся в кабачке на Неглинной.

Люсьен же той порой стал кое-как приходить в себя. А старина Ганс, чтоб его хоть как-то растормошить сварил ему крепкого кофе.