— В тот день я уехал от него уже после девяти вечера, Семен не хотел меня отпускать в такую погоду, дорога там совсем дрянная, но мне нужно было на другой день по делам побегать, и я все-таки решил ехать, да и близко то здесь. — Ехал я совсем медленно, да и как быстро дождь то лил ничего не видно, а дорогу развезло грязь лужи. — Ехал считай по самому краю очень осторожно. — … И вот только проехал почти до Пригородного, там уже дорога получше и знаете место такое пустынное, с одной стороны дороги поля, а с другой кладбище, но не совсем рядом, а на пригорке метрах в ста от дороги. — Мокро темно и на обочине что-то мелькнуло, — старик замялся и немного покашляв произнес, я и притормозил, и стал смотреть … и знаете страшно мне было почему-то. Старик неловко отвернулся отводя взгляд закряхтел и снова лег прямо, — так то я кладбищ не боюсь, просто не ожидал в такой поздний час там кого-то встретить.
Юрий вдруг понял, старик рассказывает о том, чему сам не верит, ну примерно так если бы сам Юрий рассказывал кому как он прокатился на поезде призраке.
— И вот недалеко от кладбища я увидел молодую женщину на дороге со свертком в руках, — продолжал говорить старик мучительно выталкивая из себя каждое слово. — Знаете она ну женщина эта казалась такой растерянной, напуганной, дождь льет, а она еле идет сверток тяжел для нее. — …И я не сразу даже понял, что это она ребенка держала, на ней сверху такой плащ был целлофановый темный с капюшоном. — Вернее она вся в нем была закутана, такие плащи называют охотничьими, они знаете такие большие и широкие. — Я притормозил и говорю, — садись дочка довезу тебя до дома, а она молчит и смотрит так странно. — Я ей снова говорю, садись в машину, не бойся я тебя отвезу домой, куда ты с дитем то дойдешь по такой погоде, а тут еще и молнии как засверкают и дождь еще сильней полил. — Молнии бьют и страшно гром, молнии рядом бьют, и она такая мм… не знаю, как сказать то. — … Мм, а она и так бледная — бледная вот прямо ни кровиночки в лице нет, замерзла видно же, а в раскатах молний ее лицо то хорошо разглядел, еще удивился странность в нем какая-то была. — Знаете лицо у нее симпатичное, но… как маска неживое, не знаю, как объяснить вроде симпатичная, а мне все равно смотреть на нее страшно, хотя и понимаю, что она мне не угроза, — запутался старик и сильнее затеребил пальцами одеяло. — Сутки я уже здесь, а глаза закрою так ее лицо вижу, н-да… — Подошла она к задней двери и застыла, стоит и молчит, я сначала растерялся, а потом понял руки то у нее ребенком заняты поэтому… просто стоит и смотрит. — Я значит из машины выскочил и быстро ей дверь то и открыл, думаю еще вот дурень старый, у нее то руки, наверное, уже онемели такой кулек тащить, вот прям чувствовал, что ей тяжело, да и она такая худенькая, даже сквозь плащ видно, хоть он такой объемный. — Хотел ведь сам ребенка положить на сиденье, а она сама наклонилась к дверце, и я значит не стал мешать. — И я не оглядываясь то на свое место быстрее побежал сесть, мокро же все, и сам то весь вымок пока ей дверь открыл.
Старик замолчал снова собираясь с мыслями, заволновался, — Юрий попытался его успокоить увидев, как лицо старика резко посерело, а губы стали белыми.
— Вы так не переживайте, — очень мягко заговорил Юрий, — я вам верю, и мне уже приходилось сталкиваться со странным, вы главное все мне расскажите, как помните.
— Да, не знаю даже как тебе дальше то рассказывать, — прошептал взволнованный старик, — оборачиваюсь я, хотел ей сказать, чтобы она значит дверь быстрее захлопнула, а ее нет, … совсем нет…. — Сверток с ребенком лежит на заднем сидении, а ее нет. — Там хоть и темно было, но деться то ей некуда было, дорога голая и открытая и бежать по такой дороге нельзя и спрятаться тоже понимаешь. — Я из машины выскочил, огляделся, оббежал все вокруг, нету ее, а ребенок лежит, гукает что-то. — И мне так страшно вдруг стало, не приведи господи такое еще испытать, вот чую я что бежать оттуда надо, вроде как кто смотрит на меня и это не человек, а что-то непонятное. — И еще кладбище это, как будто оттуда кто глядит на меня… понимаю звучит глупо, но так и было. Старик тяжело откинулся на подушку, — ну я все равно еще покричал, а потом сверток то зашебуршился, мальчонке видно лежать надоело и есть он хотел, и я понял, она не появится. — А, ребенка надо срочно куда ни будь пристроить, вот я его, дурак такой в роддом и повез, мне в тот момент ничего другого в голову и не пришло.
— Ну почему дурак, — тут же тихонько отозвался Юрий, — я бы тоже так поступил на вашем месте.
— Э-гэ, то — то ты мне теперь и не веришь, — с горечью произнес старик, — в такую ночь дома сидеть нужно, а не по гостям шариться, говорил мне вот Семен что в ту ночь встречи только к плохому бывают.
— Какую такую ночь, — тут же напрягся Юрий в недоумении.