Сказки темного города. Фатум

– Ты говоришь, что не будешь делать, если обязана. В каком же случае тогда ты будешь делать это добровольно? Поскольку принуждать я не люблю. Могу, но не хочу, – он изучающе скользил по мне своим испытывающим взглядом, доводя меня просто до белого каления.

– Я любить хочу, – наконец тихо сказала я, решив ничего не придумывать на этот счет. – Хочу любить, и чтобы меня любили. Только так это не назовешь словом «обязана».

Мужчина нахмурил брови и подошел ко мне.

– Кэтрин, я прекрасно понимаю то, что ты мне говоришь. Но любви между нами не будет. Никогда. Это умерло три года назад во мне. Насчет обменять тебя – не хочу. Вот только сейчас понял, что не хочу другую видеть подле себя. Может это то, что руководит мной сейчас, заставляя ломать твое сопротивление. И я его сломаю так или иначе. Мне нужна покорная женщина рядом, ты понимаешь? – он притянул меня к себе, крепко схватив за шею. – И именно ты покорная, а не те девки, которые побывали в постели Торджера или тех, кто их там обучает всему. Я буду ломать тебя каждый день, пока ты не склонишься передо мной. И тогда для тебя это не будет «обязана». Это будет «хочу», потому, что он хочет.

Глядя в сверкающие глаза серого цвета, я едва не выла, слушая все то, что он мне говорил. Потом сказала, проведя по его щеке рукой:

– Вы какое-то чудовище, правда. Не можете вы быть таким только потому, что потеряли любимую женщину. Это невозможно. Я сначала тоже думала, что может вы и правда так страдаете, что отбросили даже малейшее проявление человечности в себе. Но нет. Теперь я поняла. Вы просто сам по себе такой. Жестокий, безразличный к чувствам окружающих деспот. Просто та женщина, на портрет которой вы смотрите по ночам, она бы не любила такого, какой вы есть на самом деле, поэтому вы и держали маску. Перед ней, и перед всеми остальными. А на самом деле вы – ваша вторая сторона – серая, злобная и кровожадная. Мне так жаль вас, – я высвободилась из его рук и направилась к дверям.

– Я не отпускал тебя, – дернул он меня назад, поймав за руку.

– Что вы еще от меня хотите? Я вам все уже сказала! – заорала я, пытаясь вырваться.

– Тише, – он крепко прижал меня к себе так, что я спустя минуту успокоилась и перестала отбиваться. – Ты сказала, что поешь красиво. Спой мне что-то, – он поцеловал меня в лоб.

– Хорошо, – ответила я, понимая, что только так смогу от него сегодня отделаться.

Когда он отпустил меня, то, подойдя к столу, налил себе из графина вино и вернулся в кресло у камина. Я же подошла к окну и устремив свой взгляд в темное окно, сквозь которое была видна лишь луна, запела грустную песню, которую пела мне порой мама, укладывая спать. В песне речь шла о долгом ожидании любимого мужчины домой. О тех чувствах, которые переживала девушка, изнывая от переживаний и радости, которую она испытала, увидев любимого мужчину на пороге своего дома в один из дней. Закончив петь, я повернулась к Брану и увидела, что он заснул, уютно устроившись в кресле. Покачав головой, я подошла к нему и пару минут смотрела на него, затем осторожно провела пальцем по его щеке, колючей от едва заметной щетины, и сказала:

– Что же с тобой делать–то, волчара? И сам не живешь, и других загрызаешь.

Затем я стянула со своих плеч теплую шаль и укрыв его направилась к себе в комнату, на ходу мельком кинув взгляд на портрет Шэризы, счастливый вид которой говорил мне о том, что все те слова, которые я ему наговорила, не были правдой и спящий у себя в кабинете вервольф правда просто находился в таком жутком для него самого состоянии, что просто не мог быть другим сейчас, а его бешеный нрав – всего лишь маска той боли, которая поедала его изнутри.

Проснувшись уже ближе к обеду, я села на кровати и опустив ноги на прохладный пол потянулась, всеми силами стараясь прогнать сонное состояние, которое было навеяно мне переизбытком негативных эмоций. Умывшись и переодевшись в одно из красивых платьев, которых, к слову, у меня теперь было хоть отбавляй благодаря графине, которая, не жалея никаких средств, украшала меня как могла, в глубине души желая, чтобы у нас с Браном наконец–то завязались хоть какие-то отношения.

Спустившись на первый этаж, я прошла в столовую, в которой был слышен разговор графини и Люсиль. Зайдя в комнату, я поздоровалась и усевшись на стул без аппетита стала ковырять в тарелке заботливо поданный мне служанкой омлет.

– Опять что-то случилось? – спросила графиня, когда Люсиль тактично вышла, оставив нас одних.

– Я не знаю, как ему помочь и смогу ли это вообще сделать. Мне кажется, вам нужна какая–то другая девушка. Может Селия как раз и подходила на эту роль лучше, чем я. А со мной вы тратите время просто. У нас с ним вчера такой разговор нехороший состоялся. Он столько мне наговорил, я ему столько же в ответ. Ужасный осадок какой-то на душе после всего этого. Я не говорю, что он плохой вам, нет. Но мне точно рядом с ним быть нельзя. Он неадекватно на меня реагирует, вы сами это видите. Эдин тогда сказала, что вервольфы-мужчины любят покорных женщин. Вот это как раз его вариант на данный момент.