Сказки темного города. Яд

Небесно-голубые глаза, обрамленные длинными, темными ресницами, словно закончили образ, которому так не хватало чего-то самого главного. Мужчина еще не видел ничего, поэтому взгляд был каким-то пустым, но я точно знала, что стоит только дать им волю, этим великолепным глазам, как они заиграют всеми теми переливами сущности, которые обычно отражаются в этих зеркалах души. Я даже по-другому посмотрела на этого великолепного представителя фэйри, едва только с его лица спала эта пелена, скрывавшая нечто прекрасное.

– Селена, – строгий голос привел меня в себя.

– Да, простите, – пробормотала я и подойдя сзади к мужчине осторожно протянула руки и пальцами нажала на веки.

Лекарь достал из саквояжа небольшую стеклянную пипетку и подойдя к графу набрал из пузырька жидкость.

– Будет жечь, но вы потерпите. Это очень важно. Пару минут вам нельзя моргать. Затем, как только начнете различать силуэты, сразу закройте глаза и откройте их после того, как досчитаете до двадцати, – с этими словами лекарь поднес пипетку к глазам и капнул на зрачки по одной капле.

Граф дернулся, но благодаря моим усилиям глаза не закрыл. Спустя пару минуту он прищурил глаза и закрыл их. Даже я в этот момент стала отсчитывать до нужного числа, мысленно прося бога, чтобы он начал видеть заново, несмотря на наши с ним разногласия.

– Ну а теперь вам нужно немного подождать, – добавил лекарь, как только граф открыл глаза. – Минут двадцать и все встанет на свои места. А я, если позволите, удалюсь. Мне к его величеству ехать нужно, – улыбнувшись сказал лекарь, закрывая саквояж.

– Конечно, – ответил граф. – Деньги вам отдаст сейчас экономка.

– Нет, – мягко сказал лекарь. – Мои услуги оплачены королем. Он очень надеется, что вы скоро пополните вновь его ряды защитников государства.

– Кто бы сомневался, – едва слышно проговорил фэйри, а потом вслух сказал, – передайте королю мою благодарность за беспокойство. Но деньги у экономки все равно возьмите. Это моя личная благодарность вам за ваш труд.

– Как пожелаете, – улыбнулся довольный лекарь и раскланявшись покинул кабинет.

Граф же подошел к открытому окну и молча устремил туда свой взор. Пока он так стоял, я как мышь замерла, боясь даже пошевельнуться, дабы не нарушить тишину в кабинете, прекрасно понимая состояние мужчины, который с беспокойством ждал результата, до боли боясь того, что его не будет. Спустя какое-то время по тому, как его напряженная осанка начала расслабляться, я поняла, что лечение подействовало. Затем мужчина усмехнулся и облегченно выдохнул, проговорив при этом:

– Это нечто непередаваемое, – мягко произнес он, глядя в окно, – мы ко всему относимся как к должному, пока не теряем это.

С этими словами он повернулся и посмотрел на меня. Прошло всего какое-то мгновение, пока его взгляд голубых глаз скользил по моему лицу и не прошло и нескольких секунд, как в его взгляде промелькнуло нечто такое, чему я и названия не могла подобрать. Какое-то строгое, невероятно колючее выражение его взгляда и я почувствовала себя мышью, на которую смотрит хищник. Медленно подойдя ко мне, он протянул руку и провел ладонью по щеке, затем пальцами по губам и приподнял за подбородок мое лицо, пристально разглядывая меня. Затем протянул руку к шпильке в моих волосах, которая держала в плену мою густую гриву, как называла мои волосы мадам Дизар. Я отпрянула назад, не понимая, для чего он все это делает, но мужчина гаркнул зло:

– Не двигайся! – и медленно вытащив шпильку провел рукой по волосам, перекинув их на мои плечи. – Как твое полное имя? – хрипло спросил он, приблизившись ко мне так близко, что я вынуждена была поднять голову вверх, чтобы смотреть ему в глаза.

– Селена Мария Розэншварц Лярой, – испуганно ответила я, чувствуя, что еще мгновение и разревусь под уничтожающим взглядом мужчины.

– Почему по документам ты Селена Розэншварц? – гаркнул он.

– П..почему? – я опустила глаза, пытаясь собраться с мыслями. – В пансионе был пожар, сгорела часть документов. Моя метрика тоже, восстанавливали со слов мадам Дизар ее. Ну она и прописала меня по отцу. Я особо не вдавалась в подробности, почему так, еще мала тогда была. Когда документы забирала, то увидела, что записана только на имя папы и все. Да мне и без разницы, Марией меня никто никогда не называл в пансионе, я любила данное мне папой имя, Селена.

– А мать? Как звала тебя мать? – он больно ухватил меня за подбородок, резко дернув его вверх, заставив заново смотреть ему в глаза.

– Мама? Мама называла Марией. Мария Лярой, так я была записана при рождении, поскольку мама тогда сильно поссорилась с отцом и записала на свою фамилию, потом они подавали прошение на внесение изменений в документы, но папа пропал и маме было уже не до этого…А что такое? Почему вы спрашиваете?

Мужчина прикрыл глаза, затем с такой силой ударил кулаком по стене прямо около меня, что я испуганно подпрыгнула, вскрикнув при этом. Он же отошел от меня и оперевшись на крышку стола опустил голову, затем заорал:

– Варис!